Сергей Богачев - Донецкие повести

— Поднимай копыта, урод! — голоса конвоиров были незнакомы, но отношение к пленному не изменилось. Подхватив под руки, они затолкали Ивана в машину. Судя по высоте приступки, это была обычная «Газель». Бросив его на пол и уткнув лицом в пол, оба конвоира расположились на сидениях, поставив ноги в тяжелых ботинках на голову и спину Ивана.

— Еще ехать куда-то надо, — недовольно сказал один из бойцов. — Пристрелили бы здесь, и дело с концами. Места в отстойнике еще на всех хватит.

Выехав из промзоны, «Газель» какое-то время ехала по грунтовой дороге, а потом под ее колесами зашуршало асфальтовое покрытие. Черепанов понимал, что эта дорога может быть для него в один конец, но привычка фиксировать все детали сработала и здесь. Еще вчера, в первые часы своего ареста, он лихорадочно пытался сообразить, где может находиться эта промзона. Восстановив в памяти маршрут движения пассажирского автобуса и время нападения на него, Иван пришел к выводу, что он находится где-то между Сватово и Старобельском.

«Да какая теперь разница», — спокойно рассуждал Черепанов, вдыхая пыль ненавистного мешка. Смерти он не боялся. И не потому, что был таким смелым. Просто в его жизни было столько случаев, когда приходилось с этой жизнью прощаться, что всех и не припомнишь. «Если все время бояться, то как жить?» — часто вспоминал он слова прапорщика Ги-байдулина, сказанные ему, тогда еще молоденькому лейтенанту, в одном из ущелий под Кандагаром. Поэтому решение для себя Иван принял простое — если сегодня и пришла ему пора умереть, то нужно умереть достойно. «Пусть только выведут из машины, — начал он в уме прикидывать план своих действий. — Их двое, плюс водитель. Ничего… Может убить не убью, но эти уроды запомнят меня на всю оставшуюся жизнь». Все, что произошло дальше, нарушило все его планы. Один из конвоиров наклонился и расстегнул на его запястьях наручники. Водитель газели притормозил, и Черепанова, как мешок с картошкой, выбросили из салона.

Он пришел в себя из-за холода. Лето летом, но утренняя роса, покрывшая его неподвижное тело, привела Черепанова в чувство. Первое, что он сделал, это содрал с себя вонючий мешок и вздохнул полной грудью. Раскинув по сторонам руки, он наслаждался чистым воздухом и звенящей тишиной, которая опустилась на него вместе с утренним туманом, укутала в зыбкие, еле слышимые звуки пения птиц, шума листвы на деревьях и ветра где-то высоко-высоко в небе.

Неизвестно, сколько бы он так еще пролежал, но шум двигателя на дороге окончательно заставил его прийти в себя. Сначала Иван сел, потом попытался встать. Ему удалось это сделать только со второй попытки — голова кружилась, а левая ключица реагировала на малейшее движение острой болью. «Идти могу — уже хорошо», — приободрил он себя и стал выбираться на дорогу, но, представив себе, как выглядит после почти двух суток с мешком на голове, поубавил свою прыть и решил не высовываться, тем более что рассвет только набирал свою силу, и на шоссе было пустынно. Вскоре он услышал шум моторов — из-за ближайшего поворота показалась колонна военных грузовиков. Проводив их взглядом из своего укрытия, Черепанов сразу определил, что движется она в сторону боевых действий — рессоры машин прогибались под тяжестью перевозимого груза, брезент, которым он был укрыт, еще не покрылся пылью проселочных дорог, и самое главное — мелькавшие в кабине лица солдат были сосредоточенные, но веселые. С таким настроением с войны не едут. «Значит, восток там», — проследив взглядом за удаляющейся колонной, сделал вывод Иван. И почти сразу же с той стороны послышался характерный звук двигателя мотоцикла. Старенький «Урал» с коляской протарахтел мимо Черепанова, увозя и своих пассажиров — двух мужиков с рыболовными снастями. «А эти едут на Краснооскольское водохранилище. И, скорее всего, они из Сватово», — сам заядлый рыбак, Черепанов хорошо знал, что «сватовские» предпочитают отдыхать на Осколе, который был к ним ближе, чем Донец. Чтобы не привлекать к себе лишнее внимание, Иван двинулся в сторону города проселочными дорогами.

В Сватово он знал только одного человека — Зину Румянцеву, которая работала в районном центре занятости и была внештатным корреспондентом его, теперь уже бывшей, телерадиокомпании. Вот к ней он и направился, моля Бога, чтобы девушка оказалась на месте. На этот раз ему повезло.

— Ой, что с вами, Иван Сергеевич? Почему не позвонили заранее? Вы к нам надолго? А где ваш автомобиль? Как там Виталька Заборский? А вы на чьей стороне? Правда, что от аэропорта ничего не осталось? Чаю хотите?