Валерий Ефремов - Убийца ее мужа

Оказалось, что в нужный им подъезд так просто не войти – тот был снабжен домофоном.

– Оно и к лучшему, – прокомментировал Колодков. – Сейчас мы выясним: не добрался ли, случаем, клиент до дома, что было бы не совсем хорошо с его стороны.

Однако после набора номера квартиры никто не ответил, и операм оставалось только дождаться, когда кто-нибудь войдет в подъезд или выйдет из него.

– Давай на пиво, капитан: если дверь откроют изнутри – выиграл я, если снаружи – ты, – предложил очередное пари Колодков, и Дмитрий, как обычно, кивнул. – Хорошо бы открылась дверь подъезда, и из него появилась неземной красоты женщина. Тогда бы я одержал и материальную и моральную победу, – размечтался Сергей.

Бороздин же думал совсем о другом. Он только по дороге сюда, сидя за рулем, вдруг осознал то, на что ранее, в процессе своих сегодняшних компыотерно-телефонных изысканий, не обратил внимания, а именно: все предполагаемые жертвы Шумского, о которых упоминалось в анонимном послании, умерли в «Склифе».

Что бы сей факт мог означать? Простая ли это случайность или нечто такое, за что можно зацепиться в их неофициальном дознании? И ему тут же припомнилась фраза Крутилина, сказанная им на сегодняшнем секретном совещании об Олеге Фролове: «Но убили-то его не в «Склифе». А может быть, как раз там?!

Капитану уже было показалось, что он близок к истине; киллер Шумского – врач в Институте имени Склифосовского! Но Дмитрий быстро понял, что погорячился: ведь сначала будущих покойников кто-то в этот «Склиф» отправил и уже наверняка в безнадежном состоянии…

– А победа-то, однако, Пиррова, – услышал он негромкую реплику напарника и из своего внутреннего мира перебрался в окружающий.

Из подъезда вышел непотребного вида бомж. Под обоими глазами у него виднелись следы побоев, а лицо было покрыто коростой. В руке он держал сумку с пустыми бутылками, которые, видимо, в этом подъезде и собирал.

– Держи, – капитан достал из бумажника две десятки и протянул их Колодкову. – Твоя взяла.

Журналист жил довольно высоко, на семнадцатом этаже. Опера на лифте добрались до восемнадцатого и спустились на расположенную ниже лестничную площадку. Отсюда хорошо просматривалась квартира газетчика, а их, стоявших в темноте, из достаточно ярко освещенного парой лампочек межквартирного коридора вряд ли было более-менее четко видно. Да и в любой момент они могли подняться чуть выше по лестнице и окончательно скрыться от любопытных глаз.

Поначалу Бороздин чувствовал определенное волнение и напряжение, как и обычно, перед каждой относительно важной операцией, но когда они проторчали между этажей битых два часа, капитан уже не ощущал ничего, кроме стопроцентной скуки. Выручали только сигареты, пепел от которых оперативники сбрасывали в баночку из-под растворимого кофе, предусмотрительно поставленную каким-то аккуратным местным курильщиком на принесенный, видимо, им же деревянный ящичек.

Люди выходили из дверей квартир и лифта и входили в них, а опера, стараясь не светиться перед жильцами, маневрировали туда-сюда по лестнице.

! Побеспокоили их только однажды. Дюжий мужик, спустившись с верхнего, восемнадцатого, этажа довольно грубо осведомился: какого, мол, хрена они тут торчат. Колодков молча продемонстрировал ему свое удостоверение, и местный житель, удовлетворенный таким ответом, отвалил.

– Невмоготу мне уже, – пожаловался напарнику Бороздин, – ноги затекли. Позвони, что ли, этому Шуйскому – вдруг он передумал и удастся с ним договориться о рандеву. Ведь этот парень сидит сейчас, наверное, где-нибудь в кабаке, расслабляется.

Колодков понимающе вздохнул и полез за мобильником. Но тут затрезвонил сотовик Бороздина.

Капитан вышел на связь.

– Это Зайцев, – сказал он шепотом Сергею, как только звонивший себя обозначил. – Да, Лева… А Колодков как раз со мной… Как что делаем? Ведем расследование… Как?.. Где?… Сейчас будем… Да, да, будем немедленно. – Он разъединился и повернулся к напарнику, напряженно пытавшемуся понять, о чем шла речь. – Наш начальник даже не представляет, насколько быстро мы окажемся на месте преступления.

Вчера Света объявила, что ждать более не может. Оговоренная со Станиславом неделя на подготовку избавления от садиста-мужа пропит. Всё, супруг должен быть убит не позднее следующих суток.

Итак, сегодня Стае должен на что-то решиться. Есть, собственно, два варианта: или сказать Светлане «гуд бай», или самому взять в руки ствол. Потому как подготовить гарантированную ликвидацию Садиста, как Шумский мысленно называл мужа своей любовницы, чужими руками ему не удалось.