Владимир Плотников - По остывшим следам [Записки следователя Плетнева]

— У меня есть встречная просьба, — ответил лейтенант. — Помогите снять взыскание…

Такого поворота событий я не ожидал. В другой обстановке я, не размышляя, послал бы вымогателя подальше, а тут как-то робко и вроде даже сочувственно поинтересовался у него:

— За что получил?

— За опоздание на работу, — ответил лейтенант.

— Опоздания разные бывают…

— Жена уехала в Новгород, обещала утром вернуться и не вернулась. Пришлось самому ребенка в садик отводить.

— Если так и было, обещаю помочь, — сказал я.

Лейтенант загремел каблуками по лестнице, а я вернулся в кабинет и рассказал о разговоре Потапову.

— Вот шельма, нет бы доложить, а он еще условия ставит! — возмутился Виталий Павлович.

— За что он выговор получил? — спросил я.

— За дело, за опоздание на работу. Распустились, понимаешь, одному дрова привезти, другому ребенка отвести, третьему жену в поликлинику отпустить…

— Но ведь это действительно бывает необходимо. Снимите с него взыскание. Если он задержит Ухова, я поставлю перед областным начальством вопрос о его поощрении. Вам будет неудобно.

Начальник недовольно взглянул на меня:

— Тоже заступник нашелся! — И после длительной паузы, прикинув что-то в уме, сказал: — Посмотрим… Парень он в общем-то неплохой, цепкий… А проучить его нужно было, чтобы не злоупотреблял, и вообще, для порядка.

В это время позвонили из дежурной части. Потапов встал:

— Пошли, посмотрим. Доставил-таки, шельмец, твоего Ухова!

Мы спустились к дежурному. Там на скамейке лежал долговязый, белобрысый парень и мычал. Дежурный подал мне документы парня. Да, это был Ухов. Рядом сидел его приятель. Он молча переводил вытаращенные глаза с дежурного на начальника, с начальника на Гришку и вновь на дежурного. Я задал ему несколько вопросов и, узнав, что с Гришкой он познакомился только сегодня, отпустил домой. Ухова же я попросил перевести в камеру, до вытрезвления.

Ночью мне не спалось, не давали покоя мысли о предстоящем допросе Ухова. Утром сквозь дремоту я услышал шаги. Дверь в кабинет открыл Потапов.

— Как самочувствие? — спросил он, зажигая свет.

— Неважное, — ответил я и взглянул на часы. Было начало седьмого.

— Ничего. Сейчас поправим.

Виталий Павлович развернул на столе газетный сверток, в котором оказались кусок вареного мяса, пара луковиц, несколько картофелин в мундире и пирог с капустой, достал из шкафа кипятильник, кружку, начатую пачку чая и занялся приготовлением завтрака.

— Какие планы на сегодня? — поинтересовался он, когда я сел за стол. — Машина понадобится?

— Первую половину дня отвожу для допроса. Во второй, если Ухов не признается, надо будет съездить в Зайцево, привезти свидетелей, чтобы предъявить его для опознания и дать очные ставки.

— Понятно, — сказал Потапов, — занимай соседний кабинет, а я пойду в дежурку, выясню, на ходу ли машина.

Я позавтракал и вызвал Ухова на допрос. Войдя в кабинет, Гришка сел, закинул ногу на ногу, втянул подбородок в расстегнутый ворот ватника, засунул руки в карманы брюк и больше эту позу уже не менял. Сначала он делал вид, что не слышит вопросов, потом немного оттаял и рассказал, что на ремонте шоссе трудился вплоть до завершения всех работ, в свободное время ходил в сельские клубы, играл там на баяне, был знаком со многими девушками, однако никаких бус никому не дарил и ничего о краже ящика с ними не знает. Свой уход с работы в леспромхозе он объяснил тем, что давно хотел завербоваться на лесоповал в Коми АССР, но колебался и, чтобы полностью разделаться с сомнениями, попросил уволить его немедленно.

Дальше этого Ухов в своих показаниях не пошел. Просидев с ним до наступления темноты, я прекратил допрос, отправил Ухова в камеру задержанных и попросил у Потапова машину.

— Шофер целый день провозился с ней. Сейчас доложит, удалось ли что-нибудь сделать, — сказал Виталий Павлович.

Зазвенел телефон. Потапов снял трубку и заерзал на стуле, пытаясь перебить кого-то:

— Подожди, я тебе говорю: подожди! Ну вот так-то. В армии ты служил, уставы зубрил, а доложить, как положено, не умеешь! Все «беспокою» да «беспокою». Запомни раз и навсегда: беспокоит только вошь, а подчиненный докладывает! Понял? Как твой «мерседес»? Сейчас поедешь со следователем в Зайцеве. Всё!

Через полчаса шофер остановил милицейскую машину прямо у избы участкового. В ее окнах горел свет. Я выпрыгнул из кабины, вошел в сени и остановился, услышав мелодию знакомого романса: