Владимир Плотников - По остывшим следам [Записки следователя Плетнева]

— Тетя Таня, — обратился я к ней. — Давно ли вы пускаете к себе квартирантов?

— А ты кто такой?

— Лицо официальное, следователь.

— Принесла нелегкая… — прошептала тетя Таня. — Давно ли пускаю? Как муж помер…

— Когда это было?

— Дай бог память…

— Кто у вас жил последним?

— Последним? Матюшенко.

— А до него?

— Пилипчук… Нет, не он, Вакулинчук.

— А до Вакулинчука?

— Далеко берешь. Вчерашний-то день не помню. Врать не хочу, а правды не знаю.

— Зачем они приезжали?

— Для колхозов своих эти — как их? — колеса покупать.

— У кого?

— Чего не знаю, того не знаю. Они как уходили утром, так иной раз к следующему утру только и появлялись.

— Из каких мест они были, не помните?

— Ни к чему мне это. Может, соседка Алла что помнит, ее поспрашивайте.

Алла как будто слышала, как тетя Таня произнесла ее имя. Она тут же открыла дверь:

— Ну что, тетушка, замучили тебя эти ребятки?

— Замучили… Кабы помнила что, а то ведь в голове-то один туман…

— Не прерваться ли вам, товарищи? — обратилась Алла к нам. — Отдохнуть немного, перекусить?

— Прошу вас выйти, — попытался я угомонить ее. — Не имею права допрашивать свидетеля в присутствии посторонних.

— Какая же я посторонняя? Соседка. Может, помогу чем…

— Выйдите. Прошу вас.

— Ну зачем же так строго?

— Сергей, выведи ее и побеседуй, — попросил я Каракозова.

— Не ожидала, что вы так грубы с женщинами, — обиделась Алла и, слегка покачивая бедрами, пошла в сопровождении Каракозова к двери. Тетя Таня улыбнулась ей вслед беззубым ртом:

— Эх, молодость!

Аллы не было несколько минут. Потом она опять появилась в комнате, на этот раз с подносом, на котором стояли две рюмки, наполненные коричневой жидкостью, и розетка с ломтиками лимона. Алла наклонилась ко мне и, обдав коньячным перегаром, прошептала:

— Муж спит… пусть спит… хочу с вами… на брудершафт…

Я снова выставил ее за дверь.

— Бедовая… — сказала тетя Таня, провожая тоскливым взглядом поднос с рюмками.

Вошел Каракозов — в грязи и волокнах пакли.

— Куда ты провалился?! — вспылил я. — Алла опять лезла…

— Ведь обещала сидеть возле мужа. Он с ночи, спит. Я по подвалам пошуровал.

— И что?

— Пусто, хлам всякий…

Мы вышли во двор.

— Чем пополнился наш актив? — спросил оперуполномоченный.

— Ничем, если не считать нескольких фамилий скупщиков. — ответил я. — Но кто знает, сколько таких квартир в городе? И сколько в них побывало заготовителей?

На улице мы остановились.

— Если в ближайшие дни сторожа ничего не дадут, придется идти на вокзалы и рыться в документах на отправку покрышек, — сказал я. — Будем искать скупщиков, а через них — воров. Заодно узнаем, какие документы требуются от отправителей, да и в количестве покрышек сориентируемся.

— Дмитрий Михайлович, это ведь адская работа! — вздохнул Каракозов. — Там берут к отправке все, абсолютно все, и в этом море пыльных бумаг мы будем искать документы на покрышки? Верное средство заработать чахотку…

— Завтра разведаю обстановку, и будем думать, как организовать эту работу, — успокоил я уполномоченного. — А ты свяжись со сторожами. К вечеру сойдемся в прокуратуре.

Утром я приехал на Витебский вокзал, нырнул под прибитую к стене ржавую вывеску «Прием багажа» и, найдя нужную кладовую, спросил у сидевшей там немолодой женщины в берете и черном халате:

— Можно получить у вас несколько справок?

— Что вас интересует? — подняла она голову.

— Принимаете ли вы к перевозке грузовые покрышки?

— Принимаем.

— Что для этого нужно?

— Написать заявление, указать отправителя, станцию назначения и фамилию получателя, прикрепить бирку, заплатить в кассу деньги. Остальное — дело наше.

— А документы на приобретение покрышек вы требуете?

— Зачем? Никто нам таких указаний не давал…

— И так на всех вокзалах?

— Конечно.

— А если покрышки ворованные?

— Гражданин, я вам уже сказала: нет у нас указаний проверять документы на приобретение грузов. Не мешайте работать. И вообще кто вы такой?

— Вот мое удостоверение. Я хочу разобраться. Грузовых машин в личном пользовании нет. Если покрышки к ним сдает частное лицо, то ведь это дело явно нечистое!

— Я согласна с вами, но самодеятельностью мы заниматься не можем.

— Получается, что государственная организация помогает в транспортировке похищенного у государства имущества? Дикость! — не выдержал я.

— Молодой человек, мне это тоже казалось дикостью. Могу посоветовать вам только одно: почитайте правила перевозок грузов по железной дороге, — ответила кладовщица. — Их вам дадут в нашей конторе. Она находится при выходе, справа.