Андрей Бурцев - Убийственный чемпионат

Молчаливо-мрачной горой на меня наваливается представитель карликовых милицейских чинов.

– Отставить, сержант, – говорю я и стряхиваю с плеча его граблеподобную лапищу. – Это движение ногами я проделаю сам.

И направляюсь к выходу. В дверях делаю вид, что спотыкаюсь, и элегантным движением ноги отправляю небольшую порцию дерьма прямо в рожу Игрека. В качестве компенсации за ублюдка.

По дороге к Машине меня разбирает дикий смех. Ну, дают!!! Из-за обделанного киоска поднять такой шум?! Они бы еще армию подтянули, пинкертоны сраные. На анализ, на яйцеглист!

Иду и хохочу от души, давно так не смеялся. Ведь даже ребенку ясно, кто здесь поработал. Кто еще может так густо и обильно надермить, кроме Гришки-золотаря? Ну да ладно, пусть повозятся. Дерьмом быть – в дерьме плыть…

Но вонища – даже на таком расстоянии достает!

Сажусь в Машину и срочно включаю кондиционер.

– В изрядную кучу дерьма ты влип, шеф! – голосом, полным сарказма, приветствует мое появление Машина.

– Это в каком смысле? – спрашиваю.

– И в прямом, и в переносном.

– Не понял, – говорю.

– А ты понюхай, как следует.

Принюхиваюсь. Пахнет. Чтоб мне каждый день в новой обуви ходить – пахнет! Дерьмом воняет! Начинаю внимательно осматривать себя.

– На ботинок посмотри. На правый… – советует Машина.

Смотрю – и точно. Самый кончик носка в чем-то подозрительном измазан. Где это я умудрился? Ну, конечно же, когда Игреку в морду загребал. Та-ак! Срочно нужна чистка. Да и ванна бы не помешала. Тем более, километрах в двух отсюда есть небольшой кемпинг. Поворачиваю ключ – не заводится. Пытаюсь еще раз – никакого эффекта. Вот тебе и пироги с хреном! Что-то сегодня моя родная много себе позволяет…

– Это что за номера? – злюсь я не на шутку.

«Дерьмовозом не работала, не работаю и работать не собираюсь!» – читаю на дисплее. От возмущения даже челюсть отвисла.

– Это я дерьмо?!

– Поскольку на текущий момент, – бесстрастным голосом заявляет Машина, – твоя правая нижняя конечность одета в туфлю, которая на данном этапе представляет с означенной конечностью единое целое, и поскольку это единое целое измазано в некой дурно пахнущей субстанции… Дальнейшие выводы делай сам.

Такой логикой можно сразить кого угодно. Выхода нет. Приходится снимать туфлю.

– Это вот это ты имеешь в виду? – спрашиваю.

– Оно самое, – отвечает Машина.

Открываю окно и выбрасываю туфлю. Немного погодя, снимаю левую и тоже выбрасываю.

– А вот это, шеф, уже перебор! – В ту же секунду включается двигатель. – Куда прикажете?

Ничего другого не остается, как только буркнуть:

– Кемпинг «Ослиная лужайка»…

«Ослиную лужайку» несколько месяцев назад взяла в аренду семья некоего Рудольфа Карловича Беспрозванного. До этого прогрессивного деяния кемпинг представлял собой довольно унылое заведение. Стандартная мебель, стандартная грязь и не менее стандартное хамство. С переходом в получастное владение с ним произошли разительные перемены. Импортное оборудование и обстановка, приятный во всех отношениях персонал. Не стыдно и иностранных гостей принимать. Что и случалось довольно часто.

Оставив Машину на стоянке и выслушав вслед очередное за сегодняшний вечер зловещее предупреждение: «Ноги выдернут, шеф!», направляюсь к двери. Входу. Ничего так: чисто, спокойно, музыка… А вот это сюрприз!

В самом дальнем углу сидит Золотарь. И с кем бы вы думали? С Тренажером! Вот это да!!! Да ведь это все равно, что представить нашего Президента в обнимку с… Ох, думаю, нечисто здесь. К тому же Золотарь трясет перед носом Тренажера пачкой банкнот толщиной с УК. А ведь у него таких денег отродясь не водилось. Насколько мне известно, самой крупной выручки от его ремесла едва хватает на пачку сигарет «Винстон». А тут… Да и вид – грудь колесом, глазки – что твои маяки. Ну, уж нет, думаю, сейчас я тебя спущу на грешную землю!

Делаю знак бармену – молчи, мол, а сам незаметно подхожу к столику Золотаря. Встаю за спиной деньготряса и ору во всю глотку:

– Руки вверх, неприятель!

Золотарь так стремительно задирает руки вверх, что я едва успеваю отскочить. Иначе этот недоделок въехал бы мне снизу вверх. А моя мама не любит, когда у меня на физии появляются какие-нибудь не от рождения положенные атрибуты. Лоск с Золотаря слетает не менее стремительно. И запашок пошел. Но я-то знаю, с кем имею дело. Быстренько переворачиваю его, вежливо снимаю джинсы и пробкой от шампанского затыкаю ему зад.