Николай Свечин - Лучи смерти

– В каком смысле?

– Ну, крутился вокруг трупа, склянки смотрел, палец туда засовывал… И ничего толкового так и не сказал. Только деньги взял, подлец.

– А Илиодор Платонович быстро поставил диагноз?

– Нет, – после короткой заминки ответил жандарм. – А ведь вы правы, Алексей Николаевич… Я, признаться, не придал тогда значения. А сейчас, после ваших слов, думаю: подозрительно.

– Что подозрительно, подполковник? Выкладывайте, почему из вас надо все клещами тащить?

– Решетников тоже затруднился сразу дать заключение. Тело отвезли в морг Литейной части. А спустя сутки тот же Илиодор Платоныч приказал переправить покойника в Мариинскую больницу. Уже там он сделал вскрытие и определил, что у Филиппова произошел паралич сердца вследствие органического сердечного порока. Но с ним не согласился полковник Гельфрейх и дал собственное заключение…

– Погодите. Кто такой Гельфрейх?

– Делопроизводитель Главного артиллерийского управления, – пояснил Сазонов. – Мы привлекли его в качестве эксперта тех опытов, которые проводил покойный Филиппов.

– И что он заключил?

– Он выдвинул свою версию. Будто бы смерть ученого произошла от отравления парами синильной кислоты.

– Каким образом полковник смог это определить? – удивился Лыков. – Он специалист по ядам?

– Нет, по взрывчатым веществам.

– Зачем же вы его призвали?

– Запросили военных, и те прислали Гельфрейха.

– Яков Григорьевич, – медленно, чуть не по слогам, произнес сыщик. – Как специалист по взрывчатым веществам мог дать заключение насчет причин смерти? Если взрыва не было…

Жандарм в очередной раз пожал плечами:

– Вот и я удивился. Пытался убедить Гельфрейха, что тот ошибается. Но он настаивал на своем. Потребовал, чтобы это его особое мнение было занесено в протокол. И даже заявил, что имело место самоубийство!

– Совсем рехнулся? Прощальной записки нет, человек упал как подкошенный. Откуда вдруг самоубийство?

– Надо у него спросить, Алексей Николаевич. Я, признаться, и значения не придал. Имеется заключение Решетникова. Тот уважаемый человек, частный врач, доктор медицины. Что мне слова артиллерийского полковника? Тьфу и растереть.

– Но на чем-то тот строил свои заключения! Полковник осмотрел лабораторию?

– Ну, не саму ее, а то, что осталось после доставки в отделение. Вот, извольте ознакомиться с собственноручным рапортом Гельфрейха.

Лыков взял лист бумаги и зачитал вслух:

– «…В числе вещественных доказательств найден каменный котелок с какой-то солью и жидкостью. Если эта соль – желтая соль, а жидкость – разведенная серная кислота, то не может быть сомнения в том, что эта операция велась М. Филипповым исключительно с целью самоотравления». М-да… Ваш эксперт определенно идиот. Что именно было в котелке, он достоверно не выяснил. Решил, что это серная кислота. Почему не другое? И притянул сюда самоубийство. То есть из одного спорного предположения вывел второе, тоже спорное. И потом, если в котелке была серная кислота, откуда тогда взялась синильная, парами которой якобы надышался доктор? Гоните в шею такого эксперта!

Сазонов промолчал. Коллежский советник подумал и спросил:

– Был ли в кабинете вытяжной шкаф?

– Был. С электрическим вентилятором, германский! Я еще подумал: мне бы в кабинет такую штуку. А то, знаете, летом бывает жарко.

– Тогда тем более не мог покойный ничем надышаться. Шкаф тоже сломали?

Подполковник кивнул:

– Точно так. Вентилятор я прибрал… Желаете посмотреть?

Сыщик вздохнул, стал складывать в папку бумаги.

– Беру с собой. Начну разбираться в ваших домыслах по новой. Опись архива составили?

– Наверняка.

– Яков Григорьевич, а теперь дайте мне донесения ваших осведомителей, которые наблюдали Филиппова.

Подполковник в очередной раз смутился:

– Но…

– И устройте мне с ними встречу.

– Господин Лыков! Алексей Николаевич! Вы же знаете не хуже меня, что это строжайше запрещено инструкцией.

– Господин подполковник, с инструкцией я знаком. А вы знаете характер нашего с вами министра? Я веду дознание по делу, которое находится на контроле у государя. Открытый лист вы видели, там все написано. Про полное содействие – читали?

– Ну читал.

– Вот и окажите его. Если я доложу Вячеславу Константиновичу, что вы препятствуете дознанию, представляете, что с вами будет?

– Разрешите испросить согласие на это у надворного советника Зубатова, – встал и вытянулся жандарм.