Петр Ингвин - Синдром Деточкина

– Алекс, какими судьбами?! – напарник сделал вид, будто встретил меня случайно. – Присаживайся. Знакомься. Оксанка и Анютка.

Церемонно поклонившись девчонкам… я опешил. Оксаной Леонид назвал разукрашенную куклу в шортах и откровенной кофточке на пуговичках, от которой нормального состоявшегося человека должно мутить, как от микса селедки с молоком.

– Нюта, – ответно представилась, подтвердив мой психологический прокол, светловолосая девушка в простом, очень дешевом, но эффектном платьице, гармонично подчеркивавшем ее достоинства.

Тоненькая, чистая взглядом и лицом, она мне сразу понравилась. Как же здорово, что Оксана – не она.

Настоящая Оксана ничего не сказала, лишь оглядела меня с головы до ног. Видимо, осмотр ее удовлетворил, она даже подвинулась, предлагая место рядом. На столе, помимо двух маленьких женских сумочек, лежали чипсы и мороженное. Официант принес три клубничных коктейля. Я указал на стаканы:

– Мне то же самое.

Молодец Леонид, что не потащил подопытную в алкогольный бар, где развязать язык человеку намного проще. Проще – не всегда правильнее. Мой соратник сделал все правильно. Хотя мог воспользоваться ситуацией совместить полезное с приятным. С ним, увы, бывало.

– Ты куришь? – спросила меня Оксана.

– Нет.

– Вот черт, и ты тоже. – Она вызывающе откинулась на стуле и замерла, демонстрируя недовольство неправильными кавалерами.

Нюта безмолвно ковырялась в мороженом, Леонид досадливо пожал плечами – разговор на щекотливую тему при постороннем не начнешь, подружек следовало разъединить. Для этого меня и вызвали.

– Если тебе требуется компания, то с удовольствием составлю. – Я достал из кармана красивый портсигар с длинными сигаретами. – Сам недавно бросил, но для друзей…

– Спаситель! – Оксана под руку поволокла меня на улицу.

Я не сторонник курения, а подросткового в особенности, но в данном случае цель оправдывала средства.

Опять у меня вылезла эта гнилая фраза, раз за разом заставлявшая преступников чувствовать себя благодетелями и спасителями человечества. Прошу прощения, про оправдание я соврал, нагло и беспардонно. На самом деле – никак не оправдывала. И не могла оправдать. Это целью оправдывался я, чтобы объяснить своей совести задействованные средства. Но ничего поделать не мог, мне требовался результат. В конце концов, совесть вздохнула и подвинулась, уступив место практическому расчету.

Помимо портсигара с дорогими сигаретами у меня, само собой, нашлась и зажигалка. Оксана прикурила и затянулась, нарочито-чувственно пуская ровные колечки.

– Чем занимаешься? – поинтересовалась она вроде бы равнодушно.

– Тебя выгуливаю.

– Не прикалывайся. Я вообще.

– Деньги зарабатываю.

– Много?

– Много.

– Как?

– Людям помогаю.

Оксане понравились оба моих ответа.

– Супер.

Ее тело, прислонившееся спиной к стене кафешки, отлепилось и развернулось ко мне подчеркнуто выпяченным фронтом, которым хозяйка явно бравировала.

– Ксюша… – начал я.

Оксана скорчила противную гримаску:

– Ненавижу это ваше умилительное сокращение – «Ксю-юша». Трубочка из плюша. Я – Оксана. Если хочешь по-приятельски, то Оса. Так меня зовут свои.

– Тебе сколько лет, Оса?

– А сколько дашь?

Я пожал плечами. Мне не цифра была нужна, она давно известна. Мне нужно другое.

Увидев, что я не собираюсь привычно флиртовать, рассыпаться в комплиментах и заигрывать другими способами, Оксана недовольно бросила:

– Боишься с малолеткой связаться? Успокойся, восемнадцать уже есть.

Неожиданно. Но логично. Долгопурову, скорее всего, она сказала так же, и кое-какие обвинения с него я, пожалуй, сниму. Отвечать будет только за действия. В чем-то он прав: когда девчонка так размалевана и прокурена – вполне сойдет за совершеннолетнюю.

– Ну, Оса, кончай здоровье гробить, – я отобрал недокуренную сигарету, мощный щелчок отправил ее в урну. – Нас, наверное, заждались.

– Кому мы там нужны, – брезгливо хмыкнула Оксана. – Твой приятель сначала вовсю охмурял меня, а когда я пошла с тобой, перекинулся на Анютку.

– А тебе, значит, обидно?

– Еще чего.

И все же ей обидно. Леонид неправильно повел партию. Нужно направить его усилия в нужное русло.

Мы вернулись в кафе. Вдруг мой взгляд застыл, словно напоролся на стену, и я едва не сшиб близлежащий столик. В углу, почти скрытые перегородкой и невидимые с других направлений, сидели Жанна и двое парней, каждый намного старше ее. Впрочем, намного – громко сказано, у меня с ней тоже разница почти в десяток. У этих – побольше. Все трое смеялись чему-то. Жанна льнула к одному из них болезненно-знакомым движением, при этом приятельски пожимала руку второго. Ее легкое вечернее платье (специально переоделась к случаю!) открыто развевалось и наводило на некрасивые мысли.