Ольга Лаврова - До третьего выстрела

— Сенька, по прозванию Гвоздик, — нервно заключает церемонию Сенька.

— Да присаживайтесь, что ж мы стоим.

Нина достает записную книжку, куда вносит при разговоре короткие пометки. Пал Палыч пристраивается в сторонке.

— Как ты кончил учебный год? — спрашивает Нина.

— Нормально.

— По литературе едва на тройку вытянул, — честно уточняет Гвоздарева.

— Литература, я думаю, милиции не касается.

— Отчего же, Сеня, это характеризует твои интересы. Какой кружок ты бы стал посещать?

— Автомобильный. «Мерседес» на днях покупаю, права нужны. Ой, чайник сбежал! — бормочет он под внимательным взглядом Знаменского и удирает на кухню.

— Вечно перед чужими ершится, — извиняется Гвоздарева.

— Большие трудности с его воспитанием?

— Да как сказать?.. Озорной, конечно. Но у нас не поймешь теперь, кто кого и воспитывает: он тоже меня жить учит. У него тоже трудности.

Улыбка у Гвоздаревой хорошая, Нина охотно улыбается в ответ. Возвращается Сенька.

— Сеня, кто твои друзья? С кем чаще встречаешься?

— С кем придется.

— Сейчас его компания — Терентьевы да Миша Мухин. Остальные разъехались.

— Ма, ведь не тебя спрашивают.

— Терентьевы — это брат с сестрой?

И снова отвечает Гвоздарева:

— Да. Леша и Наташа.

— Сеня, они хорошие ребята?

— Друзья должны быть интересные , — подчеркивает Сенька.

— Хорошие — не обязательно?

— Обязательно — надежные!

Сеньку не занимает Нина с ее «детским лепетом»; внимание мальчика приковывает следователь, тем более, что он откровенно его разглядывает.

— А вы вопросов не задаете? — идет Сенька в разведку.

— Присматриваюсь, — отзывается Пал Палыч. — Ты для меня загадочная личность.

— Почему?

Знаменский выдерживает тревожную для Сеньки паузу.

— Потому что про тебя есть загадка: «А посредине — гвоздик». Александра Владимировна, недавно было совершено вооруженное ограбление магазина.

— Да, Миронов — участковый рассказывал.

— Сверх этого вы ничего не слышали?

— Нет.

— А ты, Сеня?

— Его поймали?.. — жарко выдыхает Сенька.

Следующий визит — к Мухиным. Самого Миши нет, но зато дома Мухин-отец, бригадир поездных проводников.

Беседуют об ограблении магазина, Мухин выдвигает ряд нелепых версий и предлагает практическую помощь.

— Когда же тебе-то? Дома почти не бываешь! — машет руками жена.

— Я на линии Москва — Владивосток, — вносит ясность Мухин. — Туда — назад — больше двух недель.

— Значит, воспитание сына в основном на вас? — оборачивается Нина к Мухиной.

— Нет, извиняюсь, тут мое влияние главное. Отец — не мать. Парень меня уважает.

— И-и, никогошеньки он не уважает! — ехидно вставляет дед.

— Это вы, папаша, бросьте, — хмурится Мухин. — Я и всыпать могу и материальными рычагами владею. Он вон книжки собирает, а книжки денег стоят. Как меня не уважать, если я хочу — дам, хочу — не дам?

— Есть трудности с воспитанием Миши? — Нина принимается за свой вопросник.

— Кругом трудности. Постричься, и то не допросишься!

— Тут Ксюша права. Трудности имеются. Но, я бы сказал… — Мухин подыскивает слово, — рядового порядка.

— А как учится? — осведомляется Знаменский от стеллажей, где пестрит корешками обширная библиотека.

— Способный парень. Все на свете знает, даже на удивление! — самодовольно говорит Мухин. — Да что же мы разговариваем всухомятку? Соорудить бы чего-нибудь.

— Извините, мы на работе.

— Так хоть чайку, а? Пока Мишу дожидаетесь.

— Как, Антонина Васильевна? — советуется Знаменский.

У той еще во рту сладость от гвоздаревского торта, но она покорно разводит руками. Мухина обрадованно убегает хлопотать. Дед солидно откашливается:

— В мое время — не в обиду вам, конечно, — приходит, бывало, околоточный либо квартальный, так ему непременно на подносе — стопка и ассигнация. Он и не мыслил, чтобы отказываться. А озорства, между прочим, меньше было!..

Громко хлопает входная дверь, и появляется Миша. При виде гостей настороженно останавливается.

— Добрый вечер.

Мухин делает свирепое лицо.

— Милиция в доме. Ясно? Думаешь, все шито-крыто? Выплыли твои штучки, придется ответ держать!

Миша зыркает на деда, тот подмигивает, давая понять, что розыгрыш.

— Минутку, сейчас соберу вещи и сухари.

Знаменский тотчас улавливает привычный Мише тон.

— Если кроме сухарей я разрешу взять три книжки, какие возьмешь?

— «Сумму технологии» Лема, «Алису в стране чудес»… и отрывной календарь для женщин, — полупоклон в сторону Нины.