Григорий Дюков - Медбрат

– Ну ты и трус! – разочаровано сказала Кларис.

– Почему же? Я ведь постоял за себя, и он тебя не тронул

– Ты даже не дал ему сдачи! Тебя побил какой-то громила со свалки, а ты говоришь, что постоял за себя?

– Сама подумай, детка: кровь течь перестанет, кости срастутся, но теперь он подумает лишний раз, прежде чем бить в следующий раз. Мне кажется, я поступил достаточно…

– Ты поступил как трус и слабак, который не может дать сдачи! Я пойду домой. Спасибо за вечер.

В тоне Кларис была слышна фальшь. Она так же быстро закончила свой монолог, как и скрылась из виду. Быстро вступив на лужайку своего маленького домика, она поднялась по ступенькам и захлопнула дверь. Я был расстроен. Не из-за того, что этот вечер так закончился, а из-за того, что она меня не понимала. Я был уверен в своей правоте, а вот она смотрела на всю это потасовку достаточно примитивно, или даже глупо.

Однако, когда я уже почти уходил, я увидел, что она смотрит на меня из окна. Наши взгляды пересеклись. Я помахал ей и улыбнулся, в надежде, что этот романтический жест скрасит всю неловкость. И я был прав: она улыбнулась и задвинула шторы. Уходя прочь в направлении дома, я радовался её улыбке, ведь это означает, что я всё ещё интересен. Придя домой, я быстро протёр всё спиртом, наложил пару пластырей и лёг спать. Однако рубашку я всё же умудрился испачкать.

День стоял жаркий. Солнце светило в небе ярко и высоко. Температура была настолько высокой, что я видел испарение влаги, будто нахожусь в пустыне. Гул машин был оглушительным, потому что все возвращались либо с работы, либо с поездки. Некоторые прохожие надели шорты, однако были и те, кто придерживался строгого стиля до самого конца, невзирая на страшную жару. Девушкам было чуточку проще из-за белых платьев, но был десяток девушек, которые пытались любыми способами как-либо охладиться. Кто-то размахивал веером или руками, кто-то ел мороженное, а кто-то даже купался в фонтане в одном нижнем белье, что, разумеется, радовало проходящих мимо мужчин.

Но мне было вполне комфортно, и жара на меня почти не влияла, поскольку я уже месяц работал на автомойке. В любой момент я мог облить себя с ног до головы и просто мыть лобовые стёкла своей футболкой. Хотя я и не обладал превосходной фигурой как Фрэнк «Бегемот» Робинс, или Майкл Браун, иногда это приносило лишние чаевые, особенно если в салоне были женщины старше тридцати.

У меня было две причины устроиться на эту работу: чтобы подзаработать немного долларов, потому что они никогда лишними не бывают, и чтобы заполнить своё свободное время. Сумма от зарплаты с автомойки покрыла бы мой переезд в настоящий небольшой домик. Один из таких стоял рядом с моим университетом. Он выглядел так себе во время моего первого визита: я часто видел тараканов и ржавчину на трубах, не говоря уже о прогнивших досках в подвале. Дом был захолустный, маленький, обшарпанный и было видно, что его давно не ремонтировали. Однако это было самое дешёвое предложение среди всех, что я смотрел, и я решил не медлить. Но была одна проблема: зарплата с автомойки не могла вывозить постоянное проживание в этом доме даже на половину. Мне необходимо поменять эту работу на более высокооплачиваемую, но на какую именно? У меня есть медицинское образование с первого курса, но я не могу работать без лицензии, а университет не обеспечивал студентам практику вне учебного времени. Приходилось все эти дни скупать газеты и искать объявления. Однако, ничего толкового, я так и не нашёл.

Но я не унывал: работа приносила мне хоть и маленькое, но удовольствие. Каждый раз я видел улыбки на лицах водителей. Были конечно и грубияны, но на них привыкаешь не обращать внимания. Один адвокат куда-то сильно опаздывал, отчего начал орать на меня. Я торопился как мог, однако он все равно выругался, прежде чем заплатил, и только потом тронулся. Когда машина уезжала, она задела ведро с водой, которая задела мою сумку с сухой футболкой, и я возвращался домой без какой-либо верхней одежды.

– Питерсон! Твоя смена окончена. Забери зарплату и можешь идти домой.

Услышав эти слова, я неспешно собрал свои вещи, рванул в кабинет начальника и, предварительно забрав конверт с деньгами, уволился с автомойки. Положив его в один из учебников, я потопал домой.

– Джимми!

Обернувшись, я увидел Фрэнка: было трудно его узнать в чистой белой футболке и шортах, при этом без грязи на руках и лице. Я охотно пожал ему руку и похлопал по плечу.