Андрей Анисимов: Призрак с Вороньего холма. Дружба бандита

— Я твой должник.

Проводница хмыкнула и поправила косынку:

— Брось, солдатик, вагон казенный. Добрался до места и радуйся. А долгов еще наделаешь…

— Я долги всегда отдаю.

Она проводила его долгим взглядом, вздохнула и, захлопнув за собой дверь, скрылась в тамбуре.

На вокзальной площади дежурили два такси и три местных частника. Всем удалось заполучить клиентов. Машины разъехались, и площадь опустела. Олег посмотрел на часы. В шесть утра беспокоить друга рано и спросить адрес не у кого. Ему не терпелось потрогать море, и он пошел на пляж. Плавал долго, пока не замерз. Выбрался, лег на живот, закурил, подставив спину солнцу. Оно уже начинало пригревать, но не жарило, как в Афгане, а ласкало спину. «Какой солнечный веселый городок. Это и есть рай на земле», — подумал он и услышал топот. По пустынному пляжу бежал подросток, за ним три здоровенных бугая лет по восемнадцать. Они нагнали мальчишку, повалили и стали бить ногами. Олег сплюнул окурок, поднялся и окликнул драчунов. Они разом повернули к нему головы.

— Чего тебе? — Мрачно отозвался квадратный малый с приплюснутым носом.

— Трое на одного — не дело. Оставьте парня.

Вместо ответа все трое ринулись на него. Драться Олег умел, но он еще не вошел в силу, а парни выглядели внушительно. Помогла техника. Одного уложил, зацепив ногой в пах. Ударом ладони в шею отрубил другого. Третий решил ретироваться сам, что и спасло заступника. На третьего у него сил не осталось.

— Чего ты, мужик? Мы его за дело учим. — Примирительно заявил уцелевший.

Подросток поднялся, растирая кулаком кровь под носом, неожиданно сам подскочил к поверженным обидчикам и принялся колошматить их ногами. Теперь уже Олег вдвоем с парнем оттаскивали мальчишку, который злобно и вовсе не по-детски ругался.

— Видишь, какой звереныш, а ты его пожалел. Я же сказал, что мы его за дело. Этот шкет вчера Валькину сестричку чуть не изнасиловал. — И парень указал на одного из своих поверженных дружков.

— Вот пускай твой Валька с ним и разбирался бы, а трое на одного — подлянка. — Голенев оделся, подхватил свой рюкзак и вышел на набережную. Только прошагав квартал, сумел восстановить дыхание и вернуть походке упругость. Солнце ему уже не казалось таким ласковым, а город таким веселым. Арнаутскую отыскал быстро, но никакой аптеки не нашел. Улица закончилась горой. Пока размышлял, как поступить, увидел дворника.

— Дед, покажи, где аптека? Всю улицу прошел, а аптеки нет.

— И не найдешь. Теперь порядку нету. Слыхал, Горбач «НЭП» опять надумал.

— Слыхал. А чем плохо?

— Тем и плохо. Была аптека, а теперь кафе «Встреча». Димка прихватил помещеньице и деньгу гребет. Не будь он с Афгана, люди бы его давно сожгли.

— Уж не Вихров ли?

— Он самый.

— Я к нему приехал. Знаешь, где живет?

Старик ткнул пальцем в подъезд:

— Там. На втором этаже справа.

Олег поблагодарил дворника и вошел в обшарпанный подъезд двухэтажного дома. Не открывали долго. Наконец за дверью возникли легкие шаги и из глубины квартиры сонным женским голосом поинтересовались, кто звонит.

— Я к Диме Вихрову.

За дверью затихли, потом послышалась возня с замком. Дверь открылась, и он увидел молодую женщину в интересном положении. Женщина стояла босиком, накинув на плечи цветастый халатик:

— Димка спит. А вы кто?

Пока он думал, как представиться, в коридоре возник сильно раздобревший Вихров в трусах и тапках на босу ногу:

— Оксанка, с кем ты там базаришь? — Спросил он жену густым басом.

— Димка, это я, Голенев.

Дима шагнул вперед, постоял некоторое время, разглядывая визитера. Его простоватое, белесое лицо выразило всю гамму чувств, возникающую по мере узнавания друга. После чего он нежно отстранил Оксану и схватил Олега в охапку.

— Ну, бляха муха, ты и даешь! Жена, это же мой кореш по Афгану! Ты понимаешь, кореш мой Олежек!?

— Не дави, я после ранения.

— Ладно, не давлю. — Прорычал Дима, продолжая сдавливать однополчанина. Оксана стояла, опустив руки вдоль выпуклого живота, не зная, как себя вести в данном случае, и смущалась:

— Пойду на стол накрою. Вы уж простите, Олег, что встречаю в таком виде. Я теперь долго сплю по утрам. Ночью заснуть не всегда получается.

Квартира кооператора состояла из трех маленьких комнат и внушительных размеров застекленного балкона. Голенев заметил иконостас семейных фотографий на стене, над диваном ковер с русалками и новый, с огромным экраном, японский телевизор. В квартире пахло сном и перцем. Оксана окончательно проснулась и, выказывая при ее положении завидное проворство, забегала по хозяйству. Стол она накрыла на лоджии. Утреннюю прохладу здесь ценят и окна раскрывают настежь. Днем, даже в мае, приходится прятаться от солнца ставнями.