Андрей Анисимов - Исповедь шлюхи

— Скажите, Мака, какое у вас образование? Вы экономист?

— Я шлюха, а образование у меня девять классов и много наблюдений по жизни. Знаете, как собак учат плавать? Их щенками швыряют в воду. Примерно так поступили и со мной. Вот я и выплыла…

Ответ девушки такого человека, как Нелидов, должен был шокировать, но Алексей Михайлович улыбнулся. Прямота Маки и ее откровенность его восхитили:

— Я теперь понимаю, почему Олег предложил вам войти в наше дело.

— Это упрек или комплемент?

— Естественно, комплимент, — уточнил Нелидов: — Мне приятно иметь с вами дело.

— Мне тоже. — И Мака посмотрела на него своим немигающим взглядом змеи.

Солохин никак не мог взять в толк, почему его сторож так странно испарился. Сначала он думал, что старик приболел с перепоя и, чтобы не мозолить ему глаза, смылся. Он оставил хозяину на письменном столе связку ключей, аккуратно застелил свое ложе и все двери за собой запер. У кооператора имелся дубликат ключей, иначе бы он не попал на станцию. Николай Матвеевич предположил, что сторож отдохнет, придет в себя и объявится. Но шел третий день, а его все не было. Подготовка к празднику целиком заняла Солохина и, сделав вывод, что выпивох брать на работу нельзя, он о Королькове забыл.

Во вторник к нему нагрянули визитеры. На милицейском вездеходе приехал полковник Курдюк и привез с собой заместителя мэра по хозяйственной части Максюту, начальника одела недвижимости Стеколкина и директора молокозавода Паперного. Начальственные мужи осмотрели станцию и остались довольны. Курдюк получил сводку о метеоусловиях на неделю. Погода, по его словам, не должна помешать мероприятию. Синоптики дождей не обещали, а ветер предсказывали южный. Это означало, что праздник пройдет на воздухе. Городские чиновники поделили между собой обязанности. Паперный отвечал за праздничное меню, Максюта за транспорт, Стеколкин за художественную часть — ему поручили вызвать артистов из областной филармонии, Курдюк гарантировал безопасность гостей и обеспечивал порядок. Пять его сотрудников будут нести дежурство весь праздничный день.

Перед тем как компания направилась к машине, Солохин рассказал Курдюку о странном исчезновении сторожа.

— Не будешь брать алкашей. — Ответил полковник: — Все хотите поменьше платить, да побольше заработать, а так не бывает.

— Конечно, хочу. — Не отрицал Солохин: — Я за свой счет построил станцию, приобрел инвентарь, потратив все семейные сбережения, а впереди зима. Дай бог вернуть деньги за следующее лето.

— Кто не рискует, тот, блядь, не пьет шампанского. — Усмехнулся Максюта: — Начнем завозить продукты и технику, отвечаешь за них головой. Нет сторожа, сторожи сам. И не забудь о посуде. Тарелки привезем, а стаканы, и ложки с вилками за тобой.

Чиновники уехали, и Солохин понял, что придется срочно искать человека. В деревне Щеглы он знал одного подходящего пенсионера. В крайней избе жил бывший колхозный бухгалтер Тимофей Петрович Сорока. Старик еще оставался в добром здравии и славился в округе страстью к охоте и рыбалке. Возможность бесплатно пользоваться лодкой могла его заинтересовать. Да и зарплата тоже. Пенсию, как все бывшие колхозники, он получал нищенскую, а времени имел предостаточно и жил рядом.

Солохин запер станцию и, оставив машину, поднялся в деревню пешком. Сороку он застал в саду. Жену Тимофей Петрович схоронил прошлой весной и теперь вдовствовал. Старик сгребал листья под яблонями и носил их в худом железном ведре на костер, который тлел за забором его участка. Здоровенная вислоухая собака со слабыми признаками легавой при появлении чужака, начала остервенело брехать и бросилась на забор. Пенсионер взял ее за ошейник и куда-то увел. Вернувшись, открыл гостю калитку и указал на лавку под яблоней.

Кооператор умел общаться с сельчанами. Он не сразу выложил, за чем пришел. Поговорил о погоде, о приметах на предстоящую зиму, поинтересовался успехами пенсионера в охоте и рыбалке, посочувствовал ему, что зверя и рыбы совсем не стало, и только потом предложил работу.

Сорока тоже умел себя подать.

— Не спорю, тут близко… А начнется зима? Пока оденешься, целый час пройдет. Опять же сугробы. Убирать ведь заставишь. Прибавил бы сотенку-другую, глядишь, мы бы и договорились.

Солохин набавил пятьдесят рублей, и пенсионер согласился.

— Когда приступать? — Спросил новый работник.

— Сегодня бы и надо. — Ответил кооператор.