— Анна Валерьяновна, как вы поняли, я собираюсь писать статью об отце Никодиме. Уверен, что для партии важно, чтобы эта статья вызвала живой отклик и симпатию у наших читателей. А для этого мне надо знать основные вехи жизни лидера вашей партии.
— Нестоит называть нашего Александра Артемьевича батюшкой. После нападков церкви, он не любит, вспоминать о былом сане. А что касается его биографии, спрашивайте. Я знаю о нашем вожде все!
— Скажите, Анна Валерьяновна, Нутякин москвич? Он родился в столице?
— Нет, что вы… Наш Александр Артемьевич родом из маленького городка с берегов Черного моря. Слышали о таком курортном местечке Бирюзовск?
Леонид едва удержался от восклицания, но от вопроса удержаться не смог:
— А каким образом он попал в Глухов? Бирюзовск эвон где, а Глухов совсем ни у Черного моря.
— Ничего удивительного нет. Мака Соловьева часто бывала в Бирюзовске, поскольку у нее там имелся крупный бизнес. В Бирюзовске она и приметила молодого священника. Именно Мака Соловьева доверила Александру свой приход, а потом ввела его в Совет партии. Так наш Александр стал политиком.
Покидая особняк в Хамовниках, молодые люди еще сдерживались но, выйдя на улицу, схватились за животы. Прохожие с удивлением наблюдали, как два молодых человека корчатся от смеха. В Москве вообще веселые люди встречаются редко, а те, что едва держатся от хохота на ногах и вовсе большая редкость.
— Ну, что поедим на Кузнецкий мост, поглядим на вождя? — Предложил Рунич, когда они немного успокоились.
— Нет, Женя, вези меня в Домодедово. Первым рейсом улечу в Бирюзовск. Там сейчас теплее. — Ответил Леонид.
В том, что на Черном море теплее, чем в Москве, Рунич не сомневался и спорить с Леонидом не стал. Они уселись в зеленый «Опель» журналиста и, преодолевая московские пробки, покатили на Юго-восток мигаполюса. К их удовольствию, от Хамовников пробиться туда было проще, чем из многих других районов столицы.
* * *
Все началось в двенадцать тридцать. Действо, развернувшееся на улицах Глухова, больше походило на игру, чем на серьезную акцию патрульных служб милиции и бойцов городского ОМОНа. На площадях и переулках города появились десятки квадрациклов, ведомых юными водителями. Омоновцы и милиционеры на своем транспорте догоняли юнцов, стягивали их со стальных коней и запихивали в специальные машины для перевозки преступников. Некоторым юным гонщикам удавалось, пользуясь подворотнями и проходными домами, от преследователей улизнуть. Тогда они прятали свои четырехколесные машины и бежали по домам и квартирам, предупреждая жильцов по имеющимся у них спискам. Небольшая толпа горожан уже двигалась в сторону супермаркета. По ходу продвижение в толпу вливались новые жители. В руках людей появились первые плакаты с лозунгами вроде: — «НИКОДИМ МЫ С ТОБОЙ!!», или «ЧУРКИ УБИРАЙТЕСЬ ИЗ РОССИИ!» Таким образом, шествие постепенно перерождалось в манифестацию националистов. Ни милиционеры, ни бойцы ОМОНа взрослых манифестантов не останавливали. Их интересовали только юные наездники квадрациклов. Лишь в самой милиции произошел странный эпизод. В комнату дежурной части ворвались несколько бойцов ОМОНа, схватили двух милиционеров и в наручниках вывели на площадь. Там их уже ждала машина. Задержанных отвезли на Валовую улицу в здание городской тюрьмы. В комнате для свиданий их встретили Костя Незванцев и немолодая женщина в темном платке.
Милиционеров усадили напротив женщины, и Костя у нее спросил:
— Эти?
Женщина долго и пристально вглядывалась в лица блюстителей порядка, после чего, утвердительно кивнула. Милиционеров тут же обыскали и увели в камеры. Костя поблагодарил женщину и обещал, что ее, до конца тревожных событий, будут охранять его сотрудники.
В тринадцать двадцать толпа, что двигалась к супермаркету, насчитывала уже около тысячи горожан. Люди вышли на площадь, но к супермаркету не пошли, а свернули к коттеджу отца Никодима, окружили его, стали выкрикивать приветствие в адрес бывшего священника, и требовать его выхода. Через пятнадцать минут, Нутякин действительно появился на крыльце и обратился к людям:
— Соотечественники! Наших детей хватают на улицах. И знаете почему? Менты нашли в лесу дохлого грузина. Он или обкурился, или перепил своего поганого вина. А они кричат, что его убили наши дети. Власти нам грозят преследованиями и репрессиями только за то, что мы хотим свободно жить у себя на Родине. Мы не просим ни чужих земель, не чужого имущества. Пусть лица кавказской национальности не трогают нашего! Пускай обезьяны убираются из России!
Читать дальше
Конец ознакомительного отрывка
Купить книгу