Андрей Молчанов - Форпост

Серегин, улегшись, сдернул пластиковую пленку с оружия.

Винтовка походила своей длиной на весло от рыбацкого шлюпа, пригодная для статуи физкультурника из скульптурного наследия гипсового жизнеутверждающего соцреализма.

Устанавливая ее на сошки, Олег вспомнил, как тренировался в стрельбе из нее в Ираке, расстреливая с полукилометра сгоревший бронетранспортер. Мощные пули оставляли огромные рваные дыры в стали, и при каждом новом попадании от бортов отпадали корявые куски железа в облачках оранжево искрящейся металлической раскаленной пыли. Но тогда он стрелял штатными патронами, а не ракетоподобными зарядами, умещенными сейчас в магазин, атомизирующими все на своем пути, способными превращать в ослепительные факелы вертолеты и бронированную наземную технику. Этот заряд с равным успехом уничтожал радиолокационные станции, подвижные командные центры, бункеры, самолеты на земле, за исключением разве тяжелых танков.

Он вставил магазин в приемное отверстие и услышал щелчок фиксатора. Затем, напрягая руку в недюжинном усилии, оттянул тугой затвор, загоняя в патронник заряд. Рассеянно оглянулся вокруг. Дикая трава, рассыпавшиеся по горизонту холмистые горы, склоны с серыми валунами, плоская лента далекого шоссе и ветер, гуляющий по бескрайней, насколько хватало взгляда, равнине напротив. Упорный ветер серьезно осложнял задачу. Солнце, впрочем, не било в глаза, а комфортно тлело в облаках за спиной.

Он прижал затыльник приклада к плечу, защищенному грелкой с водой, осторожно примеряясь к содружеству с доставшимся ему некогда монстром. Покачивая головой, определил необходимое расстояние от глаза до чуткой оптики, повел нежно кольцо обзорного увеличения.

И тут понял: в жизни каждого снайпера бывает самый главный выстрел. Или же шанс для него. Упущенный либо проигранный шанс – будущая вечная досада… Или же крах.

Захотелось перекреститься, попросив удачи, но как просить удачи в свершении смертного греха? Уже грех… Пусть высшие силы предоставят это деяние его сноровке и воле… А после – спросят с него. По результату и по намерению. Вот так.

Пискнула рация.

– Я готов, ласкаю крючок, – донесся голос Джона.

Джон держал под прицелом въездную площадку перед спиртзаводом, отстойник транспорта за забором и производственные строения. Однако главной его целью была округлая тыльная плоскость цистерны со сжиженным газом на колесах, припаркованная впритык к боковой стене заводского здания. Второй газовоз стоял чуть поодаль, но тратить на него дополнительный патрон Джон в планах не держал, полагаясь на физическое явление, именуемое фронтом детонационной волны.

Расположившийся на нижней террасе склона Худой Билл также выразил готовность к действию, выцеливая административное здание, возле которого крутилась целая рать поджидающих хозяина боевиков.

Винтовки Серегина и Джона были рассчитаны на два основных выстрела, неспособных остаться незамеченными. Две бронебойные пули, выпущенные со склона, грохотом и пламенем своего высвобождения из стволов обнаружат снайперов, и сметливая банда внизу тотчас сообразит, где находится противник. Тогда в дело вступит Билл: он должен прикрыть их отход с тяжелым оружием из своей куда более легкой винтовки «Barret M-468» – многозарядной, без труда переводимой с мишени на мишень. Джону и Биллу было проще, нежели Олегу: они могли пристреляться по ходу дела, ему же выпадал единственный выстрел – первый, он же решающий. А первый выстрел часто неточен из-за холодного ствола.

Серегин поймал в линзы участок дороги, видневшийся в прогале защищающих ее деревьев, определил расстояние полета пули в полтора километра, поправку на подлый ветер и тут же услышал в наушнике голос мирянина, корректировщика с трассы:

– Они едут со скоростью шестьдесят, ровнехонько. Уже в километре от вас.

Он сверился со своими походными часами. Их выдавали в Ираке лишь командирам автономных разведгрупп. Это чудо высоких технологий было настолько многофункциональным и сложным, что могло, казалось, предсказать будущее. Часы показывали, что для принятия решения остались секунды.

Вот первый джип с охраной, вот бронированный лимузин, надутый мощью и спесью, ровно легшая по его ходу горизонтальная метка в прицеле, упреждающе вынесенная вперед…

Он нажал на спуск. Огромное оружие содрогнулось и, задрожав, подскочило от отдачи.

Словно бомба разорвалась перед дульным срезом, воплотившись в пылающую колбу оранжевого огня, выжигающего холодный осенний воздух. Реактивная струя пламени выплеснулась злым оранжевым языком за спиной на десяток метров. Рев выстрела, казалось, ударил в небеса и сдвинул тучи. Окатило лицо водой из разорванной от гидравлического удара грелки, а приклад тяжело и устало ткнулся в плечо.