Виктория Падалица - Хозяин иллюзий

Война войной, а трах по расписанию. Я уже успела сильно соскучиться по Фархаду и его ласкам. Но так разгулялась, что напрочь позабыла о его ранении. В порыве страсти тискала Фархада, жмякала его плечи, руки, шею, за волосы хватала, и так вышло, что, когда хотела добраться до ширинки его брюк, чтобы её расстегнуть, с силой надавила на перебинтованную область.

Фархад вскрикнул и за малым чуть не выпустил меня из рук.

Удержал. Я не свалилась. Но, когда поставил меня на пол и, задрав на себе толстовку, увидел в отражении зеркала, что на повязке просочилась кровь, Фархад поспешил в ванную комнату.

А я, поглядев на свои руки, расстроилась, что не успела извиниться за свою забывчивость и неаккуратность. Но не стала идти за Фархадом. Вряд ли ему было сейчас до моих извинений. Наверное, один из швов, который наложил ему доктор по приезду сюда, разошёлся из-за моих длинных и непривычно крепких ногтей.

Как же мне обидно, что я всё испортила. Жаркие и экстремальные постельные танцы посреди белого дня, когда дети могут в любой момент зайти в дом и застукать нас с поличным, отменяются.

– Ну что не так? – поинтересовался у меня Фархад, когда закончил свои дела с повязкой. – Что опять случилось с твоим лицом?

Я в тот момент сидела на кухне и угрюмо сверлила глазами стену.

– Лицо, как лицо. – не поворачиваясь к нему, я нервозно отшвырнула рядом лежащую ложку от себя подальше и выпрямила до того сгорбленную спину. – Всё не так.

– Что прям, всё не так? – Фархад, встав напротив меня, уперся ладонями в стол.

– Да. Прям всё не так.

– М-м-м… Ну-ну. Давай. Продолжай в том же духе. Посмотрим, что из этого получится. – он какое-то время постоял так недвижимо. – Пошли разбирать, что ты накупила.

Фархад взял пакеты с коридора и, подождав, когда я все же соизволю встать с места, пошёл впереди.

Строгий досмотр всего нового происходил в спальне. Фархад поставил пакеты на кровать и первым делом скептически осмотрел купленные продукты питания. Он был приятно удивлен, что я не принесла ничего запрещенного.

Кроме любимой плитки шоколада, пачки мармелада и банки сгущёнки.

Уж очень сильно захотелось. Хоть Сияра и предупредила, что не надо было этого брать, я всё равно поступила по-своему.

Отставив сомнительные продукты в сторонку, а мармелад так вообще выбросив за спину, Фархад взялся перебирать одежду. И здесь он был далеко не демократичен.

Вытрусив на стол содержимое всех пакетов, кроме детского, он с пренебрежением подцепил двумя пальцами джинсы, которые были не самые узкие и более-менее соответствующие его надуманному дресскоду. Посмотрел на них придирчиво и поместил обратно в пакет. Туда же полетела и шоколадка вместо со сгущенкой, а потом одна из рубашек, которая без воротника, с небольшим вырезом в области декольте.

– Остальное пойдёт. И ещё вот это меня не устраивает.

Фархад хотел было забраковать яркий цветастый платок, но я мертвой хваткой ухватилась за этот пёстрый кусок материи, который прямо сейчас стал для меня так важен. А затем и остальные неугодные вещи прибрала к себе поближе.

– Нет, Айша. Это слишком броское. Ты замужем, и нечего привлекать к себе внимание.

– Я взяла этот платок специально под красное платье. Оно очень красивое, но без платка не так элегантно смотрится. Я ж не забыла, что тебе нравится красный. Хотя ты не заслужил от меня никаких поблажек, но старалась я для тебя…

Фархад ненадолго отвлекся от перебирания купленного. Почесав затылок, он вздохнул и сжалился.

– Ладно. Оставляй. Раз для меня. Будешь по дому носить. А вот это на мусорку. – затем указал на тот пакет, который я прижимала к себе.

– На мусорку??? – опешила я от столь радикального приговора. – Как это на мусорку? Мне нравится то, что я купила. Я не буду ничего выбрасывать!

– Будешь выступать против, тогда и то, что сейчас на тебе, выбросишь.

– Почему? – недоумевала я и взялась капризничать, как это любила делать Марьяна до того, как Фархад нас забрал. – Вот ты ходишь в трауре вечно и тоску нагоняешь. Всё у тебя чёрное. А я не хочу, чтоб всё чёрное. Я хочу цветочки, бабочки, стразики. Микки Мауса, в конце концов, котиков в блестках…

– Забудь об этом. – прервал меня Фархад, напрочь не желая поступаться своим убеждениям.

– Так почему? Ответь же. – упорно наседала я на его непоколебимость. – Если люблю всякие камушки-блестяшки, то почему должна отказаться от них? Какая тебе разница, сверкает на мне мешок или нет? Я не хожу в лифчике и чулках по городу. Я в мешке, как ты и хочешь. Но что в украшениях такого криминального?