Виктория Падалица - Палач 3

– Не стоит искать с ним путей сближения. – недолго собираясь с мыслями, она грустно добавила. – «Иллюзия» возобновила «торговые отношения» с террористами. Они заключили новый союз. Слышала об этом?

Я поперхнулась чаем. Настолько эта информация показалась для меня невероятной, что я взялась по старой привычке выгораживать Фархада.

– Это еще при Кобриной было сделано, на показуху. Чтобы заставить ее поверить в то, что Фархад пойдет на сближение с ней. Не знаю, откуда у тебя эта информация, но она, по правде говоря, бредовая.

– Нет, Катя. – Гаяне была неслабо встревожена. – Отношения между "Иллюзией" и "теми" реальные. Они и не обрывались, похоже… Что при Кобриной, что до неё, что после неё…

Гаяне обняла себя, словно это действие помогло бы ей спрятаться от внешнего мира и, опустив голову, испустила дрожащий вздох.

Было совершено очевидно, что она боялась, что тот персональный ад в рабстве, учиненный Амирханом, каким-то образом снова повторится в её жизни. И я понимала, почему Гаяне испытывала ужас от этих новостей, но не желала принимать это утверждение, как данность, поскольку была уверена, что "Иллюзия" её больше не коснется.

«Иллюзия» снова поставляет рабынь головорезам, значит… Только об этом я не волновалась! Почему всё и сразу на меня сыпется??? Нельзя чему-то одному???

– Не грузись, Гая. К тебе никто не придет и не заберет тебя никуда. – попробовала я успокоить её, но сама начала беспокоиться насчёт того, что это вполне может оказаться жестокой реальностью.

– Как же… Не грузись… – всхлипнула Гаяне и закрыла лицо руками. – Мне только что звонил один из них и сказал, что я есть в списке. Они придут за мной, Катя.

– Никто за тобой не придет. Не переживай. Они даже не знают твоего старого адреса, так как ты считалась бездомной, а теперь и подавно не узнают. Симку всегда можно сменить, и тогда тебе перестанут названивать. Завтра же купи новую, и посмотришь результат.

– Ты правда так думаешь? – Гаяне поглядела на меня с надеждой.

– Конечно.

Я хоть и улыбалась ей, а сама начала понимать, что дело приняло серьезный оборот. Если Гаяне звонят с угрозами забрать её в рабство, с этим нужно немедля что-то делать.

***

Я сидела за столом с начатой бутылкой вина. Злобно поглядывала на неё, потому что хотелось выпить, но меня тошнило от запаха алкоголя.

Так и не заснула той ночью. Подозрения всякие лезли в голову.

Пока Гаяне спала, я взяла ее телефон и проверила свои догадки.

Номер, с которого угрожали ей, принадлежал Фархаду. От него же и сообщение нелестного содержания имелось. Фархад как-то вычислил, что Гаяне меня приютила, и теперь поставил ей ультиматум: либо Гаяне выгоняет меня, а я от безвыходности приползаю к нему и прошусь обратно, либо он лично сделает то, чего она боится больше всего на свете.

Прочитав сообщение, я едва сдержалась, чтобы позвонить Фархаду и вылить на него свою ярость.

Но такой подлости от Фархада, как эта, я решила не прощать и не спускать. Это совсем не красит его как мужчину – избавиться от последнего человека, которому я могу доверять и к кому могу обратиться. Фархад так и грезит стать для меня пупом земли, чтобы я никого не видела и не знала, кроме него. Это ли любовь? Да по нему институт Сербского плачет…

Довольно скоро и Аврора зашла на кухню. Одно радовало, что хотя бы она поспала и полна сил, в отличие от меня.

Мне совсем не хотелось ругаться с ней, хоть и надо было начать с этого. Но я не стала, а потому я молча отдала Авроре тест на беременность, который купила для себя, и отвернулась. Авроре ничего не оставалось, как перевести единственный тест, а после признаться в том, что солгала.

Выслушав ее доводы, я покачала головой и, ничего не сказав в ответ, снова попыталась отпить из бутылки.

Аврора, постояв недолго возле меня, но так и не получив ни слова в ответ, вернулась в комнату.

Я же встала с табурета и поставила чайник.

Уже утро, а я глаз не сомкнула. Надо бы хоть кофе попить. Вдруг поможет.

Вылив вино из чашки, я сполоснула ее и поставила у чайника. Затем отошла к окну, мысленно рассуждая, в какую передрягу попала.

Теперь уже нет пути назад. Если Фархад занимается тем, о чем вчера сказала Гаяне, да еще и ее намеревается завербовать, то мне с ним больше никаких дел не иметь. Надо детей забирать оттуда да поскорее. И думать не хочу, что их может ожидать с таким папашей. Фархад и его сознание слишком переменчиво. Он может снова удариться в религию, да так, что и детей сделает фанатиками, а может и… Всякое он может, о его колоссальных возможностях даже думать не хочется.