Сергей Майдуков - С риском для жизни

Машинально прихватив ложку с кухни, Тамара прокралась в прихожую и осторожно посмотрела в глазок.

— Черт… — прошептала она, а потом, открыв дверь, улыбчиво и громко воскликнула: — Привет, Игорь! Как хорошо, что ты заглянул. Позавтракаешь со мной? Я как раз каши сварила больше, чем обычно…

— Я завтракал, — ответил он протягивая ей пакет. — Вот, прикупил кое-что. У тебя вечно холодильник пустой.

— Спасибо, — поблагодарила Тамара, никогда не страдавшая ложной скромностью. — Почему без звонка? Мог не застать меня дома.

— Не мог, — возразил Игорь, чмокая ее в щеку.

От него веяло холодом и снегом. Это было похоже на арбузный запах. Тамаре он нравился. Она улыбнулась.

— Откуда такая уверенность?

— А я гулял у тебя под окнами, — признался Игорь, проходя за ней в кухню. — Бессонница. Всю ночь проворочался, а потом встал ни свет, ни заря.

— Влюбился, наверное? — шутливо предположила Тамара, выдвигая для него стул.

— Похоже на то. — Он сел. — У тебя такое бывало?

Она внимательно взглянула на него:

— Нет. У меня разум доминирует над чувствами. Не возражаешь, если я буду есть? А то каша остынет. Можешь себе чаю налить, если хочешь.

Игорь встал и подошел к плите. Не оборачиваясь, поинтересовался:

— Значит, по-твоему, любят только люди недалекие?

— Влюбляться и любить — разные вещи. — Тамара энергично заработала ложкой, так же энергично жуя. — Первое — для подростков и тех, кто не научился управлять эмоциями. Второе — для сознательных личностей.

— Ты сознательная, конечно?

Игорь сел, глядя в дымящуюся чашку, которую держал обеими руками, как бы желая их согреть.

— Ты говоришь это таким тоном, будто попрекаешь меня этим.

— Не попрекаю, Тамара. Стараюсь понять.

— До сих пор не понял?

— Не все сразу, не все сразу, — усмехнулся Игорь. — Ты ведь человек непростой.

— А что хорошего в простых людях? — прищурилась Тамара. — Простой — значит примитивный. Знаешь, почему политики так любят апеллировать к народу? Потому что это некая безликая, серая масса, которой легко управлять. Умные люди понимали это еще в древности. И пользовались. — Тамара отодвинула тарелку. — Знаешь притчу о великане и стаде?

— Нет, — признался Игорь.

— Тогда слушай. Один прожорливый одноглазый великан имел несколько тысяч овец. С утра до ночи он бегал вокруг своего стада, но никак не мог уследить за всеми. Одни овцы забредали в дремучий лес, где их поедали хищные звери. Другие срывались в пропасть. Третьи переселялись в дальние края, спасаясь от великана.

— Нужно было нанять пастухов, — высказался Игорь. — Или построить ограду, — добавил он. Его голос прозвучал, как сквозь жестяной рупор, потому что он опустил губы в чашку.

— Все боялись одноглазого великана и не желали иметь с ним дела, — пояснила Тамара. — А в загоне овцы передохли бы от голода. Поэтому великан придумал другой способ. Он собрал стадо, назвался его создателем и сказал, что любит их, как собственных детей, а потому решил наградить их бессмертием. Но дар получат лишь те, кто признает его любящим отцом. Этим послушным овцам больше нечего бояться. Они никогда не умрут. То, что им суждено быть ободранными и съеденными, явление временное, а вообще овечьи души созданы для вечного блаженства. Убегать незачем, стремиться не к чему, нужно радоваться жизни и не думать о плохом. — В тамарином голосе зазвенела издевка. — Раз я ваш отец, а вы мои возлюбленные дети, так как же я могу причинить вам вред? Щипайте травку, плодитесь, размножайтесь и славьте меня благодарным блеянием. Если кому-то что-то не понравится, он может родиться опять и прожить новую жизнь, какую только пожелает. Львом, рыбой, орлом.

Тут Тамара сделала паузу, чтобы посмотреть Игорю в глаза.

— И что дальше? — нарушил он тишину.

— А дальше обычная история. Овцы поверили обманщику и перестали разбегаться. Куда спешить, когда впереди вечность! Можно год за годом торчать у телевизоров, откладывая все важные решения на потом. Когда наступало время, все безропотно подставляли глотки под нож и чуть ли не сами выпрыгивали из шкур. С тех пор проблем со стадом не было. — Сделав еще одну паузу, Тамара добавила: — Нет их и сейчас.

— Овцы — это мы? — уточнил Игорь.

— Простые люди, — поправила его она.

— Но не ты.

— Но не я, — подтвердила Тамара. — И не ты. Я не заметила в тебе стадных инстинктов. Ты не рассуждаешь о политике, вернее, о том, что называется политикой в понимании обывателей. Не болеешь за спортсменов, насколько я успела заметить. И анекдотов не рассказываешь.