Владимир Колычев - Волчьи законы тайги

– Нет, но не озабочен.

– А мы, брат, озабочены. Как говорится, все, что движется…

– Ты это, будь осторожен, ладно? А то ведь поезд тоже движется, как бы не перепутал чего…

– Ты не так понял, – насупился Тимоха. – Мы все, что в поезде… Степа, объясни человеку!

Верзила сел напротив Данилы, уперся ладонями в широко разведенные колени, выставил вперед локти. В упор посмотрел на него.

– А чего тут объяснять? Он все понимает. И выпьет с нами за знакомство, да ведь, Данила?

– Извини, но я не пью.

– Не пью, не курю, баб не… Ну, ты в натуре! – оскалился Тимоха.

– Ну почему не курю? Курю. А пить нельзя…

– Болеешь?

– Ты меня не трогай, ладно? – Данила лег на спину, забросил руки за голову. – А то ведь я и разозлиться могу.

– Ух, мы какие! – пренебрежительно протянул Тимоха.

И тут же выдал ту же самую фразу, но уже другим, восторженно-заигрывающим тоном. И виной тому была юная и симпатичная шатенка, заглянувшая к ним купе.

– У меня четырнадцатое место, – звонкой капелью прозвучал ее сочный, с нежной хрипотцой голосок.

Невысокая, худенькая, но не сказать, что хрупкая. «Мокрая химия» на голове, высокие, тонко выщипанные брови, крупные светло-серые глаза, того же примерно цвета глянец на красивых полноватых губах. Изящный носик портила небольшая сережка в ноздре. Точно такая жемчужинка торчала из пупка. Короткий топик с бородатым ликом Че Гевары, предельно низко посаженные джинсы с рваниной на коленях. На плече розовый кожаный рюкзачок.

– А у меня тринадцатое! – вскочив со своего места, нахально улыбнулся Тимоха.

И, запанибратски обняв за талию, пропустил мимо себя к столу. Рюкзак девушка бросила на полку, которую освободил чернявый. Но, как оказалось, сделал он это не для нее.

– Смотрю на тебя, красавица, и вижу, что мы созданы друг для друга. Ты зайка, а я твой хвостик, ты правая рука, я левая, – Тимоха бодро крутил свою пластинку. Видно, что поднаторел в окучивании женских грядок. – Ты справа должна спать, а я слева…

Все бы ничего, но спать, по его мнению, девушка должна была на месте Данилы.

– Да я не против, – пожала она плечами.

– Жаль, что место занято. Но Данила у нас настоящий джентльмен. Правда, Данила?

Он мог бы оспорить это мнение, но выяснять отношения в присутствии девушки не хотелось. Да и вообще, проблемы ему совершенно не нужны. Что бы ни случилось, нужно сохранять спокойствие. А на рожон лезть и вовсе противопоказано.

Данила молча поднялся, скатал свой матрац вместе с бельем, забросил его на верхнюю полку слева от двери. Сумку оставил под нижним лежаком: вещей у девушки немного, мешать она ей не будет.

– И как тебя зовут, свет моих очей? – продолжал распинаться Тимоха.

– Что?! Свет моих очей?! – неожиданно для него скривилась девушка. – Ты где таких штампов нахватался, чувак?

– Э-э, каких штампов? – ошарашил его такой отлуп.

– Ладно, проехали… – прощающе отмахнулась она. – Вита меня зовут. Я до Москвы, а вам куда?

– И нам туда же! – снова расхорохорился Тимоха.

– На шабашку или как?

– И так, и сяк…

– Каменщики, штукатуры?

– Почему сразу каменщики? Может, мы студенты?

– Да ладно, студенты… – скептически хмыкнула Вита. – На калым едете, так и скажите. Что здесь такого? Труд, как известно, облагораживает…

– Вот и я о том же! – влез в разговор Степа.

И, чтобы не быть в нем лишним, с пролетарской гордостью выставил на стол две бутылки водки.

– Что, и все? – фыркнула Вита. – А где шампанское? В приличном обществе дам угощают шампанским. Я хоть и не дам, но шампанское люблю!

– Ноу проблем! И шапманское будет! – пообещал Тимоха.

Но за шампанским в вагон-ресторан послал Степу.

– А ты сама зачем в Москву едешь? – спросил он, вплотную подсев к Вите.

И даже просунул руку между ее спиной и стенкой купе, на что девушка никак не отреагировала.

– А парня из армии ждать, – все в том же колком тоне ответила она. – Что, нельзя?

– Может, вместе подождем? – неосторожно спросил парень.

За что тут же поплатился.

– Ты что, парнями, блин, интересуешься? – язвительно засмеялась Вита.

– Да нет, я в том смысле, что мог бы его заменить… – заметно растерялся Тимоха.

– Что, и песни мне петь будешь, и плясать?.. Валерка мой только и делал, что песни пел и яблочком передо мной по тарелочке… А если на его место в постели метишь, так обломайся. Не было у нас ничего. Как из армии вернется, так и будет.

– Так а я уже в армии отслужил, я уже вернулся. Может, со мной можно?