Алистер Маклин - Страх открывает двери

— Дело в том, что мы знакомы с мистером Яблонским, — продолжал Ройал, и голос его был удивительно мелодичным, ласкающим и мягким. — По крайней мере, мы с Ларри… Верно, Ларри? Однажды Ларри отсидел шесть месяцев за любовь к наркотикам. И кто, вы думаете, отправил его за решетку? Яблонски!

— Яблонски? То есть, вы хотите сказать, — начал генерал…

— Да, да, Яблонски! — Ройал улыбнулся и кивнул в сторону этого верзилы. — Вы видите перед собой лейтенанта уголовной полиции Нью-Йорка Германа Яблонски, специалиста по расследованию убийств.

Это была та еще пауза! Молчание длилось, длилось и длилось. Красноречивое молчание, как его называют. Правда, меня это мало трогало. Если уж быть откровенным, то я предпочитал бурное развитие событий. Первым заговорил генерал, и его голос, как и выражение лица, были холодными и напряженными, когда он обратился к человеку в смокинге.

— Как вы объясните ваше возмутительное поведение, Вайланд? — сказал он. — Вы приводите в дом человека, который, очевидно, не только наркоман, но и в тюрьме успел побывать? А что касается полицейского офицера, то кто-нибудь мог бы предупредить меня…

— Не волнуйтесь, генерал, — сказал Ройал тем же спокойным и мягким голосом. — Я не совсем точно выразился. Следовало сказать: бывший лейтенант уголовной полиции. В свое время был умнейшим парнем по части наркотиков, потом — убийств. На его счету больше арестов и приговоров, чем у любого полицейского в восточных штатах… Но вы поскользнулись… не правда ли, Яблонски?

Тот не произнес ни слова, и в лице его ничего не изменилось, но это отнюдь не означало, что в голове у него пусто. В моем лице тоже ничего не изменилось, однако мозг мой напряженно работал. Я мучительно размышлял, как бы удрать отсюда. Слуг уже не было — они удалились еще раньше по знаку генерала, и в эту минуту все, казалось, обо мне забыли. Я осторожно повернул голову. Нет, к сожалению, я ошибся! Был здесь человек, который интересовался мной. В коридоре, за порогом открытой двери, стоял Валентино, мой старый знакомый из зала суда, и интерес, с которым он следил за мной, с лихвой возмещал отсутствие внимания к моей особе со стороны других. Я с удовлетворением заметил, что правая рука у него на перевязи. Большой палец правой руки он сунул в карман своей куртки, но, как бы ни велик был его большой палец, он все же не мог в такой степени оттопыривать этот карман. Валентино, наверное, очень хотелось, чтобы я попытался бежать.

— Яблонски был главной фигурой в самом грандиозном политическом скандале в Нью-Йорке со времен войны, — продолжал между тем Ройал. — На его участке был совершен ряд убийств. Очень серьезных убийств… На них-то Яблонски и погорел. Все знали, что убийцы действуют под покровительством. А Яблонски знал только одно: что он получает хорошее вознаграждение за то, чтобы искать где угодно, но только не там, где надо. Тем не менее, в полиции у него было даже больше врагов, чем вне ее, они его и прищучили! Это было полтора года назад. Целую неделю о нем писали все газеты. Разве вы не помните этого, мистер Вайланд?

— Теперь припоминаю, — кивнул головой Вайланд. — Кажется, ему дали тогда три года тюрьмы…

— А через полтора года он уже оказался на свободе, — закончил Ройал. — Вы что, бежали, Яблонски?

— Освобожден досрочно за примерное поведение, — спокойно ответил Яблонски. — И считаю себя вполне респектабельным гражданином… Чего, кстати, совсем не скажешь о вас, Ройал! Вы что, наняли его, генерал?

— Я не понимаю, при чем тут…

— Я просто хочу сказать, что если вы наняли его, то это будет стоить вам на сотню долларов больше, чем вы думаете. Сто долларов — это обычная цена, которую он требует у нанимателей за венок на могилу очередной жертвы. Очень пышный венок! Или теперь цены повысились, Ройал?

Все промолчали. Слово опять взял Яблонски:

— Этот Ройал внесен в полицейские списки всех штатов, генерал. Пока еще никто не нашел против него улик, но все о нем знают. Истребитель номер один, но только не клопов, а людей. Он много запрашивает, но работает чисто, не оставляя следов. Вольнонаемный, на которого огромный спрос! Вы даже не представляете, генерал, сколько людей пользуются его услугами и кто эти люди! И спрос на него не только потому, что он всегда выполняет заказ, но и потому, что он никогда не тронет человека, который его нанимал, — это одна из статей его кодекса. Большая масса людей, генерал, спят по ночам спокойно именно по той причине, что знают, что Ройал внес их в свой список «неприкосновенных». — Яблонски потер свой щетинистый подбородок огромной, как лопата, рукой. — Интересно, за кем он сейчас охотится? Не за вами ли, генерал?