Ольга Лаврова - Ушел и не вернулся

Переналадив станки, чтобы усилить натяжение, наверняка можно нагнать порядочно лишнего метража. А ткань утоньшится неприметно. Но что-то пока (кажется, уже полжизни), сидя в обществе Валетного, Кибрит не находила достойных внимания нарушений. Одна, две, три... четырнадцать. В стандарте? Тоже четырнадцать.

«Неужели пустая трата времени? Хоть бы Валетный не липнул, я от него засахарюсь».

В «работе с дамами» Валетный признавал два козыря: комплименты и тряпки.

— Прошу вас, дайте отдых глазкам. Лучше посмотрите сюда: такой габардинчик вам бы исключительно пошел! Пальто «деми» свободного покроя. Мечта!

— Цвет не мой, — возразила Кибрит, стараясь не сбиться со счета.

— А какой бы вы хотели?

— Морской волны.

— Есть волна! — затрепетав от намечающегося взаимопонимания, Валетный мигом достал образец. Кибрит отложила лупу.

— По-вашему, это волна, товарищ Валетный?

Валетный опечаленно уставился на грязноватый колер своего габардинчика.

— Действительно, волну мы недоосвоили… — И прежде чем Кибрит снова займется делом, заспешил: — А почему это мы с вами так все официально: товарищ Кибрит, товарищ Валетный. Давайте по-дружески: Зинаида Яновна, Илья Петрович. При моей исключительной к вам симпатии и восхищении…

«Понесло. Но, между прочим, он вообще болтлив. Вдруг о чем проговорится. Потерплю уж».

— Хорошо, — прервала она мармеладный поток. — Только чтобы наши симпатии не мешали делу, Илья Петрович.

— Исключительно на пользу, Зинаида Яновна!

— Тогда не упускайте из виду, что вас выделили мне в помощь, чтобы отобрать образцы для экспертизы. А не для пальто свободного покроя.

— Ах, Зинаида Яновна, — «засмущался» Валетный.

— Ах, Илья Петрович! — пожурила Кибрит. — Ну, с этими образцами я… благодаря вам… пожалуй, управилась. Пошли к кладовщику. Вы его предупредили?

— Да-да. Но, Зинаида Яновна, клянусь чем хотите, вы зря стараетесь! В нашем хозяйстве много не украдешь.

— Ой, было бы желание…

— Дорогая Зинаида Яновна, мы бы, может, и с удовольствием, да нечего. Что получаем, то и отдаем, только уже разноцветное. Ну посудите сами, могу ли я вам соврать. При моем исключительном восхищении…

— А как начальника ОТК что вас чаще беспокоит, какой участок производства?

— Как начальника ОТК?.. — он слегка отвлекся от донжуанства. — Думаете, по-крупному списываем в брак? Не-ет, из нормы почти не выходим… А вы меня, случаем, не допрашиваете?

Сахарный слой дал трещинку, оттуда высунулась осторожность и трезвая оценка расстановки сил. Допрашивать имел право только следователь.

— Ни-ни, я вас расспрашиваю, Илья Петрович. Потому что интересно.

— Чем же интересно? Такая женщина, вас должно интересовать совершенно другое! Кстати, вы по вечерам в гостинице не скучаете, Зинаида Яновна?

— По-вашему, это кстати? Кстати, до которого часа работает кладовщик?

Взглянув на часы, Валетный ахнул:

— Убейте меня, Зинаида Яновна, убейте! С вами забываешь о времени. Кладовщик же взял отгул и с обеда — тю-тю!

Лодку Пал Палыч раздобыл большую и тяжелую. Как водится, она протекала, но умеренно. Зина не спеша справлялась с вычерпыванием воды. Солнце слепяще сверкало на речной ряби, ощутимо припекало голову. Оба даже обгорели немного.

Пал Палыч греб против течения, пока не стер ладони, тогда бросил весла, и лодку медленно повлекло назад. Вокруг было так мирно и тихо, что и разговаривать не хотелось. Зина сдала вахту и черпак и, закрыв глаза, легла на корме, подстелив пальто.

— Отключаюсь, — сказала она.

Это ее пальтишко, славное, но вышедшее из моды (новое оставила в Москве, решив в командировке не форсить), еще в купе цапнуло Пал Палыча за душу, потянуло за собой воспоминания и раздумья.

Почему они не женаты? Ведь все толкало к тому. Одно время даже казалось вполне решенным («Вот свалим это проклятое дело и всем объявим, идет?» «Идет!»).

Но не успеешь свалить одно проклятое, как наваливаются три новых. Что за работа, что б ее! Заживо съедает!.. То есть ему просто некогда было жениться? Так нелепо?.. Нет, тут часть правды. Не вся. В чем же остальная?

Надо проследить сначала. С появления Зины на Петровке. Сперва он ее прошляпил — как талантливого эксперта, будущую звезду НТО. Внешность обманула: слишком хороша, вряд ли еще и умом богата. Обращался с новой сотрудницей снисходительно, покровительственно. Тщеславный петух! Спасибо, Томин ему глаза раскрыл. (С Томиным служба столкнула на щекотливом расследовании, и они как-то сразу подружились.) Томин и свел Пал Палыча с Зиной, своей однокурсницей.