Владимир Колычев: Убойное лето

– Очень хорошо.

Майор Бордов уже работал с Вельяминовым, выводил его на чистую воду. И был о нем не очень высокого мнения. Или даже очень невысокого.

Терраса не делилась на части, она служила холлом для двух номеров, из одного люкса в другой можно было пройти, не выходя на крыльцо. Террасу обследовали, подозрительный след от обуви зафиксировали, но все равно Бутенков просил передвигаться осторожно и аккуратно.

Вельяминов сидел на стуле посреди комнаты, вид у него был загнанного в угол человека. Жалкий, глазки бегают, руки трясутся, сытые щечки красные и мокрые от пота. Зато Бордов спокойный как удав, взгляд у него сильный, обволакивающий. И внешне он чем-то был похож на удава, лоб крепкий, широкий, глаза маленькие, широко расставленные. Высокий, худощавый, мускулистый и сильный, как удав. От страха перед ним Вельяминов, кажется, протрезвел. Хотя перегаром от него несло жутко. На столе ополовиненная бутылка виски, объедки пиццы на деревянной доске, в комнате бардак, вещи разбросаны.

Увидев Прокофьева, Вельяминов стал подниматься со стула, в глазах мольба – избавить его от монстра.

– Ничего не видел, как убивал, не помнит, – пожав Прокофьеву руку, с усмешкой сказал Бордов, положил руку на плечо Вельяминову и заставил его сесть.

– Да не убивал я! – мотнул головой мужчина.

– Ну да, и как Сарычев через забор сбегал, тоже не видел, – вспомнил былое Бордов.

– Я же говорил, что видел!

– Ага, со второй попытки.

– Где пистолет? – в лоб спросил Прокофьев.

– Да не знаю я, где пистолет! – чуть не плача простонал Вельяминов. – Не было у меня оружия! Не стрелял!

– И даже не слышал! – хмыкнул Бордов.

– Я ведь спать сразу лег. Выпил и сразу отрубился, – сказал Вельяминов.

– Сразу после чего? – спросил Прокофьев.

– Сразу после того, как от Люды пришел!

– Когда это было?

– Когда… Не знаю, когда… В районе десяти вечера. Темно уже было… Стою на террасе, смотрю, Люда в номер заходит, у меня глаза на лоб… Я даже не знал, что она здесь!..

– То есть вы приехали сюда без Люды? – спросил Прокофьев.

– Я приехал сюда, потому что очень устал! – Одной рукой Вельяминов хлопнул себя по затылку, а другой прикрыл глаза: уж очень он хотел спрятаться от всех.

– От кого устал?

– От всех!

– Любовь у него! Ларису Сарычеву любит! – усмехнулся Бордов.

– И она меня любит! – чуть ли не с ненавистью глянул на него Вельяминов.

– А спит с мужем.

– Аркадий Сарычев – грязное, похотливое животное! – захныкал Вельяминов.

– Вы от Сарычева сюда сбежали? – обращаясь к нему, спросил Прокофьев.

– От себя… От себя сбежал! – ударив себя в грудь, с пафосом сказал мужчина.

– Кто-то уходит в забой, кто-то в запой, – прокомментировал Бордов.

Прокофьев едва глянул на него.

– А жена ваша когда приехала? – спросил он.

– Не знаю, но увидел я ее вчера вечером! – ответил Вельяминов. – Думал, померещилось, пошел за ней, точно, она!

– Сразу пошли за ней?

– Сразу. Она в душ собиралась, волосы расчесывала. Она всегда так перед душем делает. Делала…

– То есть ваша жена не знала, что вы здесь?

– В том-то и дело!

– Тогда почему она приехала?

– Не знаю. Да и не жена она мне… То есть по факту как бы жена, но мы уже оформляем развод. Оформляли.

– Что вашей супруге причиталось по разводу?

– Что ей причиталось по разводу?! – захлопал глазами Вельяминов. – Вы думаете, что я мог убить свою жену из-за денег?!

Прокофьев промолчал, пристально и тяжело глядя на собеседника. Ну, конечно же, он мог так думать!

– Но это же глупо! На меня же первого и подумают!

– На вас первого и подумали, – фыркнул Бордов.

– Но это не я!

– А кто? – резко спросил Прокофьев.

– Я не знаю! Меня подставили!

– Кому это нужно?

– Кому? Да хотя бы Сарычеву!

– Он вам угрожал?

– Он постоянно мне угрожает! Голову открутить обещал!

– Он вас бил?

– А это что-то меняет?! – возмущенно удивился Вельяминов.

– Еще раз спрашиваю, он вас бил? – настаивал Прокофьев.

Сарычев не выходил у него из головы, для серьезного разговора с ним нужен был хороший повод, а истязание – это уже основание для уголовного преследования.

– Нет, он меня не бил, но эти его постоянные оскорбления… Да, еще он обещал переспать с Людой! – вспомнил Вельяминов.

– Переспал? – спросил Бордов.

– Не знаю!

– А может, знаете? Может, Людмила вам в этом призналась? – напирал Бордов.

– Не говорила она ничего! – мотнул головой Вельяминов.