Михаил Черненок - Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

Судя по тому, что в доме не обнаружили ни единого отпечатка пальцев загадочного мужчины, создавалось такое впечатление, будто его занесли туда и усадили в кресло уже мертвого. Следы за собой, как установила эксперт-криминалист Тимохина, преступники затерли старыми джинсами, которыми Вика Солнышкина обычно мыла пол.

— Хотя бы что-то из отпечатков удалось снять на дактилопленку? — спросил Бирюков.

Следователь отрицательно повел головой:

— Ничего.

— Тебя это не настораживает?

— Нет, Антон Игнатьевич. Видишь, в чем дело… Перед уходом из дома Солнышкина сделала генеральную приборку. Влажной тряпкой протерла от пыли всю мебель, посуду, вымыла пол и крыльцо. Незваные ночные гости, видимо, не новички в криминальных делах и своих «визитных карточек» после «мокрухи» не оставили.

— В райвоенкомате узнал, состоит ли у них на учете кто их моряков, служивших в сотой бригаде десантных кораблей?

— Никого нет. Если исходить из этого факта, то потерпевший гражданин в нашем районе не проживал и заехал сюда или завезен со стороны. Военком пообещал, что срочно запросит информацию о моряках-десантниках в облвоенкомате. Сколько придется ждать ответа, не знаю.

— У Медникова какие выводы?

— При вскрытии трупа обнаружено свежее, не более суток, отравление. С небольшой порцией вина мужчина проглотил какой-то цианид. Вызвали из областного Управления эксперт-химика, чтобы точно установить состав яда. Может быть, удастся определить: то ли вино было недоброкачественным, что при нынешнем безбрежном море алкогольного импорта наблюдается сплошь и рядом, то ли плеснули отравы в бутылку перед употреблением. Как бы там ни было, труп в доме Солнышкиной — это конечный результат, а причина, отчего он именно тут оказался, покрыта мраком.

— Как себя чувствует Вика?

— Виктория Игоревна после успокоительного лекарства под утро заснула. Сейчас ее пока не тревожат. Для снятия стресса сон — лучшее лекарство. Не вызвать ли из Новосибирска для беседы Викину родительницу?

Бирюков задумался:

— Подождем. Не надо прежде времени звонить во все колокола. Хотя бы расплывчатая версия у тебя есть?

— Учитывая, что после случившегося Солнышкина боится жить в доме, не организован ли ей «страх», чтобы за бесценок купить жилье?.. Во избежание «засветки», куплю-продажу оформят через подставных лиц, к которым с юридической стороны не подкопаешься.

— Очень уж рискованный шаг — таким жутким способом давить на девочку… — Бирюков, раздумывая, помолчал. — Подставленные ведь могут проговориться, если следствие возьмет их в оборот. Да и мама-коммерсантка вряд ли позволит дочери продешевить. Она наверняка схватит торговую операцию в свои ловкие руки. К тому же, конкуренты, узнав, что продается такой просторный домина, мигом устроят конкурс и взвинтят цену. Напрочь отметать эту версию, конечно, нельзя, но над более убедительной подумать стоит.

— Более убедительная только — банальнейшая «разборка», — следователь вздохнул: — Но тут столько вопросов, что сам черт ногу сломает. С кем разбираются: с бывшей владелицей дома, укатившей в Москву?.. С Викой?.. С ее мамой-коммерсанткой или с загадочным потерпевшим, который кому-то чем-то круто насолил?..

Бирюков не успел ответить — в кабинет порывисто вошел Слава Голубев. Поздоровавшись со следователем и прокурором за руку, он сел к приставному столику напротив Лимакина и, откинувшись на спинку стула, заговорил:

— Сидите, господа хорошие. Ласково беседуете, а я, как пушкинский работник Балда, вкалываю за семерых. Вчерашним вечером и сегодня утром весь райцентр кругами обежал.

— Голова не закружилась? — улыбнулся Лимакин.

— От успеха?

— Ну.

— Крупного успеха нет.

— Чего ж сияешь?

— Кое-что любопытное, Петя, есть… Улица с названием Тихая, на которой под номером пять числится дом Вики Солнышкиной, тупиковая. Один конец ее упирается в сосновый бор. Так?..

— Допустим, так. И в чем суть?

— А ссуть они, Петька, в песок, как говорил Василий Иванович, — Голубев озорно подмигнул: — Помнишь, старый анекдот про верблюдов в пустыне?..

Следователь погрозил пальцем:

— Не сквернословь в присутствии прокурора. Схлопотать можешь.

— Под горячую руку прокурор не такое от меня слышал, — Голубев лукаво глянул на Бирюкова: — Правда же, Игнатьич, да?..

— Что-то, Славочка, сегодня ты очень веселый, — миролюбиво сказал Бирюков. — Не к слезам?

— Пусть преступники плачут, когда я на их след выхожу.