Михаил Черненок - Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Да, подобное не часто встретишь, — согласился Бирюков. — Объяснить это можно, пожалуй, только тем, что Ярыгин был незаурядной личностью. Такие люди живут по своим меркам и не признают ординарных решений.

— И все-таки, Антон Игнатьевич, что-то тут не то. Допускаю, что отдать богатство Исаевой банкир мог сгоряча или от горькой досады. Вот, мол, душа любезная, ты меня отфутболила, а я, несмотря на это, одариваю тебя с королевской щедростью и останусь в твоей памяти навсегда. Влюбленные люди — это, по-своему, люди больные. Здесь какое-то объяснение можно найти. А вот дальше — необъяснимое.

— В жизни, Андрей Семенович, все объяснимо. К сожалению, мы пока не знаем, какие отношения были у Ярыгина с секретаршей и со сторожем Шляпиным.

— Словом, версия отметается?

— Полностью отметать ее не надо. Как говорится, чем черт не шутит… Самоубийство Ярыгина — это финал драмы. Началась же она, скорее всего, убийством омоновца Соторова. Что-нибудь новое появилось по тому делу?

— Новость небольшая. Отпало лишь сомнение в том, что застрелил коллегу Глеб Вараксин. А из каких побуждений он это сделал, по-прежнему остается вопросом. Совсем немного удалось мне продвинуться и в раскрытии убийства Пеликанова. Нашли картонную маску смеющегося арлекина. Убийца выбросил ее в придорожный кювет, едва отъехав от шинно-ремонтной мастерской. На разрисованной масляными красками лицевой части маски обнаружены отпечатки потных пальцев и небольшая полоска крови, у которой эксперты определили третью группу и отрицательный резус-фактор.

— Это будет серьезная улика при доказательстве вины преступника.

— На то и надеюсь. Когда подозреваемого Копалкина доставят из райцентра в следственный изолятор?

— Сегодня вечером, вместе с «полковником».

— Значит, завтра утром вплотную займусь «адъютантом». Один из свидетелей на дополнительном допросе уверенно заявил, что убийца Пеликанова был в форменной армейской рубахе с офицерскими погонами.

— Еще одно подтверждение. Именно так одет Копалкин.

— Тем себя и тешу. Забрезжил рассвет насчет автомата, из которого расстреляли Надежницкого. Согласно заводскому номеру этот «Калашников» раньше действительно числился за Копалкиным, а после Чечни оказался у Вараксина. По имеющейся справке, Вараксин якобы сдал его в оружейную мастерскую, но там никаких документов о приемке автомата в ремонт нет. Скорее всего, Глеб «приватизировал» неисправный автомат еще до того, как покинул ОМОН. А вот каким путем «Калашников» попал к киллеру Пеликанову, неизвестно.

Бирюков повернулся к Веселкину:

— Не поговорить ли на эту тему с Шерстобоевым? Попутно коснемся и других вопросов.

— По-моему, самое время заняться телохранителем, — ответил Костя.

Шерстобоев неторопливо уселся на предложенный стул, окинул спокойным взглядом присутствующих и выжидательно замер. Судя по скорбному выражению лица, телохранитель болезненно переживал случившееся. Стараясь прежде времени не встревожить собеседника неожиданными вопросами, Бирюков начал разговор издалека и попросил рассказать о последних днях жизни Ярыгина. По словам Шерстобоева, кроме гибели дочери, других причин для самоубийства у шефа не было. Смерть супруги он пережил легче. И вроде бы стал уже забывать, а вот новая трагедия сломила его основательно. О том, что шеф хранит в сейфе пистолет, Шерстобоев не знал. Никаким оружием Ярыгин не интересовался. Он даже для личного телохранителя не хотел оформлять разрешение, дающее право владеть пистолетом, и согласился на это лишь после того, как погибла Зинаида Валерьевна.

— За что Вараксин так круто на нее наехал? — спросил Бирюков.

Шерстобоев тяжело вздохнул:

— Кто его, дурака, знает. Последнее время, кроме водки, Глеб увлекался опием. Обалдевши от такого коктейля, можно наломать всяких дров.

— Где он добывал опий?

— У каких-то китайцев.

— Не у тех, при задержании которых Николай Соторов погиб?

— Может быть, но точно не знаю. Я к тому времени в ОМОНе уже не служил.

— И подробностей того дела не знаете?

— Нет.

— А сам Вараксин ничего не рассказывал?

— У Глеба все рассказы крутились вокруг водки да кайфа.

— Как он познакомился с Зинаидой Валерьевной?

— Закончив автолюбительские курсы и получив права, Зинаида Валерьевна плохо разбиралась в правилах дорожного движения и почти не умела водить машину. По-соседски попросила меня, чтобы поездил с ней по городу. Когда более-менее освоилась, стала потихоньку ездить сама. Как-то, вернувшись из очередной поездки, пожаловалась, что у «Тойоты» не работают стоп-сигналы. Я проверил — все нормально. В разговоре выяснилось, что у Центрального рынка какой-то омоновец обвинил Зинаиду Валерьевну в том, будто она ездит с неисправными стоп-сигналами, и взял с нее штраф пятьдесят тысяч наличными без выдачи квитанции. Когда обсказала внешность омоновца, я сразу догадался, что оболванил начинающую автолюбительницу Глеб Вараксин. У Глеба был такой излюбленный прием отъема денег у простаков. Останавливал водителя и учинял разнос: почему, мол, стоп-сигналы при торможении не работают? Тот начинал оправдываться, дескать, когда уезжал из дома, работали. «Вылазь из машины, — говорил Глеб. — Я тормозну, а ты своими глазами убедись, что оба красных огня не светят». Вараксинский секрет был элементарно прост. Когда хозяин машины смотрел на сигналы, Глеб нажимал не на тормозную педаль, а на акселератор. Естественно, стоп-огни при этом не включались. Вскоре я встретил Глеба и сказал, если он не вернет полста тысяч моей соседке, то будет иметь дело со мной. Тот заюлил: извини, мол, не знал, что козырная дама на иномарке твоя соседка. Не поднимай волны, без волокиты верну изъятые у нее бабки. И правда вернул. Тут, наверное, они и сознакомились. Шофер, конечно, Вараксин был неплохой, но почему именно его Зинаида Валерьевна порекомендовала Исаевой, не знаю.