Михаил Черненок - Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— В апреле.

— Где и с кем пили?

— В Новосибирске, с другом.

— С Глебом Вараксиным? — наугад спросил Антон.

Копалкин медленно поднял коротко стриженную голову. Узкие щелки глаз вроде бы недоуменно расширились:

— При чем тут Глеб Вараксин…

— Спрашиваю, с ним пили?

— Чо, без него не с кем выпить, что ли?..

— Не выкручивайтесь. Это бесполезно. Говорите: да или нет?

— Допустим, нет. И чо?..

— Лжете.

Словно обидевшись, Копалкин набычился:

— Пусть будет по-вашему. С Глебом выпил.

— Где?

— У него на квартире.

— Сколько выпили?

— Я немного. Боялся, полковник выгонит. А Вараксин наглотался до слез.

— С чего он слезы лить начал?

— Глеб вообще меры в водке не знал, а тут разные жизненные неприятности из колеи его выбили.

— Какие?

— По пьяни, как меня, из ОМОНа выгнали. Потом из шоферов помели.

— О чем еще с ним говорили?

— Малость о прошлой службе поболтали…

С большим трудом, задавая вопрос за вопросом, Бирюкову все-таки удалось узнать, что Копалкин познакомился с Вараксиным на действительной службе в Приднестровье, в городе Бендеры. Два года служили в одном взводе и спали на соседних койках. Там вместе решили, что после увольнения в запас надо пристраиваться в ОМОН, где по тем временам платили хорошо. Так оба и сделали: Вараксин устроился в Новосибирске, а Копалкин — в Барнауле. Осенью прошлого года случайно встретились в Чечне. Встречу «обмыли» крепко.

— Настолько, что даже автоматы перепутали? — спросил Бирюков.

— Ну, — помешкав, ответил Копалкин.

— Какая неисправность была у вашего автомата?

— Никакой не было.

— А если подумать?..

— Чо зря голову напрягать… Я не дурак, чтобы ехать на войну с неисправным оружием… — Копалкин вздохнул. — Может, Глеб после чо-нибудь искурочил. Он вообще-то и на действительной службе обращался с «Калашниковым», как с железякой. Греческие орехи, бывало, прикладом колол.

— Где вы взяли «макаровский» пистолет? — внезапно задал вопрос Антон.

— У полковника.

— Не надо, Федор…

— Чо не надо?! — вскинулся Копалкин. — Вчера же сам полковник при вас сказал, что «Макаров» не мой, а его.

— Правильно. Вчера он сказал так, а сегодня передумал чужую вину за незаконное хранение огнестрельного оружия брать на себя. Говорит, не знал, что адъютант таскает в кармане пистолет. Кто из вас лжет?

Копалкин, насупившись, уставился в пол.

— Что молчите? — поторопил Бирюков.

— Ну, а чего говорить… Если полковник отказался от своих слов, считайте «Макарова» моим.

— Где им обзавелись?

— В Чечне. Там этого добра навалом.

— Купили или со склада увели?

— У черномазого пацана отобрал. Хотел сдать на склад, но передумал.

— Почему?

— Чтобы не вооружать бандформирования. Наши предприимчивые прапорщики из службы тыла мигом бы продали неучтенный пистолет чеченцам.

— По-вашему, это убедительное оправдание?

Копалкин хмыкнул:

— Я не ребенок. Понимаю, что за такую «игрушку» можно запросто схлопотать года два отсидки в колонии.

— Зачем же хранили пистолет?

— Чтобы не хуже крутых ребят быть. Те даже автоматы имеют, но не попадаются.

— А вы вот попались.

— Попался — судите. Возражать не стану, если срок припаяете. Все законно будет, чо возражать.

— Хотите отделаться легким испугом?

— Это как?..

— А вот так. Экспертиза показывает, что из вашего пистолета убит некто Пеликанов. Не знаете такого?

— Почему я должен знать… — Копалкин, словно поперхнувшись, судорожно сглотнул слюну и заторопился: — Вообще-то, если вы, товарищ прокурор, считаете, что я вру, то вы докажите мне обратное.

— Докажем, — спокойно сказал Антон. — Что вы так заволновались?

— Ну, как что… Хотите пришить «мокрое» дело, а я должен ушами хлопать, что ли? Откуда мне знать какого-то Пеликанова?..

— Он тоже, как и вы с Вараксиным, служил в Приднестровье. Был командиром роты. Не под его началом служили?

— Там ротных полно было. Фамилии всех не упомнишь.

— Своего-то, наверное, помните?

Копалкин, наморщив узкий лоб, будто задумался:

— Не только ротного, но и комвзвода не помню.

— Интересно… А командир отделения кто у вас был?

— Сержант.

— Фамилия как?

— Мы его «товарищ сержант» называли.

Бирюков не сдержал усмешки:

— Эх, Федя, съел медведя… Ради чего Иванушкой-дурачком прикидываетесь?

— Ничего не прикидываюсь, правду говорю. В Приднестровье, когда заваруха началась, командиры менялись, как перчатки. Ну, а когда четырнадцатую армию возглавило присланное из Москвы новое руководство, вообще такого шороху генералы навели, что многие командиры полетели со службы к домашним очагам. Чистка была крутая.