Михаил Черненок - Девушка ищет спонсора. Тузы и шестерки

— Услугами рекламных фирм не пользуетесь?

— В Барнауле пробовали рекламировать распродажу, но пришли к выводу, что это пустая трата средств. Пользы от нее, как говорится, кот наплакал, а деньги за свои услуги рекламные фирмы рвут сумасшедшие…

Разговаривая, Бирюков исподволь присматривался к ярким, словно только что из военторговского магазина, орденским колодочкам полковника. Было их по пять штук в каждом из семи рядов. Такую богатую коллекцию наград имели, пожалуй, лишь прославленные маршалы времен Отечественной войны да перещеголявший их на старости лет Брежнев. Начинался наградной набор колодочкой ордена Ленина, затем по статусу следовали три ордена Красного знамени, за ними — две Красных звезды, полдесятка полководческих орденов, потом — пестрая мешанина боевых и юбилейных медалей. Последнюю, тридцать пятую, награду представляла светлая колодочка, напоминающая расцветкой, как показалось Бирюкову, орден «Мать-героиня». Чтобы развеять возникшее недоумение, Антон поинтересовался у Шилова, что это за награда? Тот, скосив взгляд на наградной «иконостас», усмехнулся:

— Афганский орден «За оказание интернациональной помощи». Типа нашего «Дружба народов». Лично товарищ Наджибулла вручил.

— По-моему, расцветка его ленточки напоминает не «Дружбу народов», а «Мать-героиню».

— Так это ж афганцы… Темный народ! Как обезьяны копируют чужую символику, не задумываясь над смыслом.

— Долго были в Афганистане?

— Пять с половиной лет на истребителе «МИГ» последней модификации крушил душманов. Удивительные черти! Живучи, будто клопы. Забьются в каменные щели, и никаким напалмом их оттуда не выкуришь. Ох, и нагляделся там кровавых смертей… Служил в одной эскадрилье с опальным ныне российским вице-президентом. Геройскую звезду вместе с ним получил.

— Кажется, у вице-президента наград меньше, чем у вас.

Шилов вновь усмехнулся:

— Я оказался более везучим. Меня ни разу не сбивали душманы. А вообще он интересный мужик. Спокойно жить не умеет — только на форсаже. В политику сгоряча влез. Дров наломал и успокоиться никак не может. Недавно был у него в гостях. По старой дружбе выпили водочки. Чуть не до утра проговорили. Я пытался ему втолковать, мол, какого черта ты постоянно пикируешь на власть имущих?! Какой резон то и дело вызывать огонь на себя? Успокойся, огляди с высоты грешную землю. Ничего не хочет слушать. Азартно гнет свою линию…

Бирюков, стараясь разгадать собеседника, умышленно не перебивал его. Полковник говорил не переставая. Выдав характеристику одному, он, словно избавляясь от наболевшего, стал рассказывать о других известных «афганцах», с которыми был хорошо знаком и чуть ли не водил с ними дружбу. По его словам, среди генералов, прошедших Афган, много было талантливых полководцев, но в политике они оказались дилетантами. Во время пресловутого ГКЧП сделали ставку не на тех, на кого следовало, и тем самым погубили свои карьеры.

— Жаль, что способные люди оказались не у дел. Они, на мой взгляд, могли бы с умом провести в России армейскую реформу, а не так бестолково, как это теперь делается, — полковник тяжело вздохнул. — Что скрывать, министр наш взлетел выше своего потолка и окружил себя не самыми достойными людьми. В Афгане мы с ним были на «ты». Теперь же к нему на драной козе не подъедешь. Однажды я все-таки прорвался на прием. «Ну, что ты, боевой товарищ, — говорю, — сослал меня в Барнаул? Разве не мог по старой дружбе подыскать более подходящего места для дислокации моей части?» Поморщился: «Потерпи, Владлен Филиппович. Не до тебя сейчас. Разберемся с Чечней, будь она проклята, тогда и тебе найду место, если не в министерстве, то близко от столицы. Поверь, помню наше афганское братство, но время нынче смутное». Обнадежил, называется…

Внимательно вслушиваясь в монолог, Бирюков про себя отметил, что полковник Шилов скромностью явно не страдает и откровенно грешит хлестаковщиной. Рассказанное им походило на своеобразную, с примеркой на собственную персону, интерпретацию критических статей из популярных газет. Пока трудно было понять, из каких соображений это делается: то ли из банальной привычки к хвастовству, то ли из корыстной цели, чтобы дружескими связями с высокопоставленными лицами притупить бдительность собеседника и отвести от себя всяческие подозрения. Как бы там ни было, Бирюков решил прекратить пустой разговор и повернуть беседу в нужное русло.

— Владлен Филиппович, — неожиданно обратился он к Шилову, — вы, случайно, не знакомы с Юрием Денисовичем Надежницким?