Сергей Майдуков: Жестокая справедливость

Дальнейшее запомнилось ему плохо, потому что все происходило слишком быстро, чтобы фиксироваться мозгом. Лагутин нападал и отскакивал, колол и резал, получал удары и уворачивался. Он легко расправился с румяным парнем и кривоносым типом, размахивавшим лопатой, а с остальными пришлось повозиться дольше. Один, гнилозубый, в последний момент сделал попытку сбежать с палубы внутрь яхты, но был остановлен очень кстати подвернувшимся под руку топором. Его товарищ к этому времени уже лежал на носу яхты, возясь с собственными выпущенными кишками.

Крови было пролито очень много, и Лагутину не терпелось отмыться, но оставался еще последний бандит, плешивый, который, как нетрудно было догадаться, являлся главарем банды. Вместо того чтобы добить раненых, Лагутин отправился на поиски и нашел его на корме, где он крутил ручку для спуска шлюпки на воду.

— Ты кто? — спросил Лагутин. — Брат Карины? Пахан?

— Я Жорес, — заявил плешивый надменно. — Тебя за меня на ремни порежут.

— Я сам тебя на ремни порежу.

Чтобы слова не расходились с делом, Лагутин пустил в ход нож. Жорес никак не хотел умирать, то угрожал, то молил о пощаде. Лагутин испытал облегчение, когда покончил с ним.

Оставалось забрать свое снаряжение, прыгнуть в воду и поплыть на далекий флажок, указывающий местонахождение плота. Лагутин сделал несколько шагов и сел. Ноги не слушались, в глазах рябило. Лишь теперь он понял, что перепачкан не только бандитской, но и собственной кровью. Она вытекала из многочисленных ран, которые он не имел возможности осмотреть и перевязать, потому что большинство из них находились на спине и затылке.

Надо полежать, решил он. Немного полежать. Отдохнуть и переждать приступ слабости. Он лег, хотя прекрасно знал, что слабость не пройдет, а, наоборот, только усилится с потерей крови.

Когда Лагутин открыл глаза, он увидел черный вертолет и два катера, приближающиеся к яхте с обеих сторон. Это была полиция, неизвестно откуда узнавшая о бойне в море.

— Только не в тюрьму, — пролепетал Лагутин заплетающимся языком.

Откуда-то у него нашлись силы, чтобы подняться на ноги. У обескровленного мозга хватило соображения поднять багор и принять позу целящегося в вертолет человека. Оттуда вылетели две дымящиеся ракеты и, ускоряясь, понеслись к палубе «Бениты».

«Не в тюрьму», — успел подумать Лагутин.

И его не стало.