Сергей Майдуков - Жестокая справедливость

Покончив со снаряжением, он затянул вокруг талии пояс с ножами, надвинул маску на лицо и зажал зубами резиновый мундштук. Затем соскользнул в воду, не позаботившись о том, чтобы придержать плот, на котором теперь ничего не было и который должен был выровняться благодаря натянутому якорному канату.

Лежа в воде на глубине метра и неспешно работая ластами, Лагутин проверил работу акваланга и клапана, выпускавшего на поверхность цепочку тихо мурлыкающих пузырьков. Он поднял голову в маске, чтобы в последний раз взглянуть на яхту и сориентироваться, а потом поплыл, совершая ногами мерные движения и держа руки вдоль туловища.

Внизу было темно, но вода вокруг уже достаточно просвечивалась солнцем. Время от времени Лагутин сверялся с показаниями часов, работающих в режиме компаса. Хотя он не погружался глубоко, уши изредка закладывало, и тогда он делал глотательные движения, освобождая слуховые каналы от давления. В сумраке под Лагутиным проступил песок, на котором появлялись то камни, то какие-то обломки, вроде ржавого погнутого винта. Рыб не было, как будто они решили держаться подальше от опасного создания с ножами на боках.

Ради интереса Лагутин опустился на десятиметровую глубину. Здесь он уже не плыл, а словно бы парил над плоским дном, не ощущая собственного веса. Тут уже попадались рыбешки и были видны крабы, раковины, сгнившие бревна, аксессуары купальников, поблескивающие банки и прочие приметы небольшого курортного городка.

Корпус «Бениты» возник в застекленном поле зрения Лагутина так неожиданно, что он принял его за какое-то морское существо, плавающее на поверхности. От него к лежащему на дне якорю тянулась цепь. Там, в редких зарослях водорослей, Лагутин приметил еще что-то. Спустившись до самого дна, он убедился, что увиденное ему не померещилось. Это было обезглавленное тело мужчины, к ногам которого был привязан небольшой, но довольно увесистый ящик. Тело слегка раскачивалось и медленно поворачивалось из стороны в сторону, словно пытаясь всплыть. Головы нигде не было видно, да Лагутин и не искал особо. Его это не касалось. Ему было безразлично, кого в очередной раз казнили армянские бандиты. Скорее всего, труп принадлежал Леониду Маркову. Если так, то туда ему и дорога.

Лагутин поднял голову и начал всплытие. Провисшая цепь поднималась вверх и терялась в солнечном сиянии над головой. Рядом нависала темная тень «Бениты».

Лагутин последовал за цепью. Длинный корпус яхты увеличивался в размерах, принимая форму огромного дирижабля. Лагутин включил таймер и определил, что подводное плавание заняло у него полчаса. Это означало, что кислорода на обратную дорогу хватит.

Если она будет, обратная дорога.

Не снимая ласт, Лагутин пополз по цепи вдоль крутого борта яхты с выпуклыми буквами на носу.

Арутюн был здоровый малый, с румянцем в обе щеки, красиво очерченными губами и ямочкой на подбородке. Леониду он нравился больше остальных бандитов, хотя, конечно, назвать это симпатией было бы преувеличением. Пожалуй, все дело было во внешности Арутюна, выгодно отличавшей его от звероподобных товарищей.

После бегства Артура их осталось трое: Нико, Рафик и Боня.

Нико имел нехорошую привычку скрипеть зубами и смотреть вам в глаза столь пристально, что невольно хотелось отвести взгляд и оказаться как можно дальше от этого человека. Рафик никогда в жизни не посещал дантиста и к тридцати пяти годам обладал зубами семидесятилетнего старика. Боня однажды получил такой удар в лицо, что его рот и нос остались скособоченными навсегда, и хорошо еще, когда он молчал, потому что при разговоре, особенно на повышенных тонах, физиономия его являла собой совершенно непереносимое зрелище.

Одним словом, Арутюн выгодно выделялся в этой компании, и Леонид изобразил нечто вроде улыбки, когда этот парень спустился за ним в трюм.

— Привет, — сказал он. — А я уже думал, что про меня забыли.

— Как раз вспомнили, — возразил Арутюн. — Сейчас казнить тебя будем. Все цивильно, как полагается.

Думаете, Леонид обрадовался? Нет. Вместо того чтобы поспешить навстречу судьбе, он обвился руками и ногами вокруг стойки стеллажа, уподобившись спруту, и стал кричать, что никуда не пойдет.

Его содержали в складском отсеке, где, за исключением пустой тары и мумифицированных крыс, ничего не было: лишь полки, покрытые слоем пыли, да пол, на который Леонид ходил по разной надобности, потому что бандиты ему даже ведра не выдали. Возясь с ним, Арутюн наступил в кучку нечистот и так разозлился, что несколько раз двинул Леонида кулаком в живот, а потом оторвал его от стойки и поволок наверх.