Сергей Майдуков - Лютый беспредел

Почему он не смог отказаться выжимать эти дурацкие железяки? Чего ему не хватает?

«Отваги, — ответил себе Алик. — Мужества. Вот что необходимо в себе развивать, помимо остальных качеств. Что ж, я сделал вывод и займусь этим. Прямо сейчас. В конце концов, чего я боюсь? Мускулистые выродки меня и пальцем не решатся тронуть без указки своего вожака. Пошлю их всех подальше, вот и все».

Решительно поднявшись со скамьи, он направился к выходу.

— Э! Куда? Сидеть! Сидеть, я сказал.

Обладатель раздутой мускулатуры догнал Алика, схватил за плечо и пустил волчком в обратном направлении.

— Не смей ко мне прикасаться!

Алик собирался произнести это с холодным достоинством и угрозой, однако получилось визгливо и неубедительно. Его голос дрожал после череды нелепых па, которые пришлось делать во время кружения, чтобы не упасть.

— Это почему? — спросил мускулистый. — Ты у нас неприкасаемый, что ли?

— Йог-недотрог! — сострил кто-то.

Алик, наклонив голову, опять бросился к двери. Его оттолкнули. Шаркая подошвами и путаясь в пальто, он отступил на исходную позицию. Там его застал Сильва, вошедший в зал. На его волосах поблескивали тающие снежинки.

— Что за базар? — спросил он недовольно.

— Йог куда-то намылился, — доложили ему. — Без спросу.

— Это ты йог? — Сильва посмотрел на Алика.

Подтверждать не хотелось. В таком определении крылось что-то обидное.

— Я переночую в отеле, — независимо заявил Алик. — Утром все обсудим.

— Ты не переночуешь в отеле. Ты останешься здесь.

Это было произнесено так, что не располагало к спорам и возражениям. И все же Алик выдавил из себя:

— Почему? Я не пленник.

— Кто тебе сказал? — удивился Сильва.

И засмеялся, давая понять, что это была шутка. Вместе с ним грохнул весь зал. Алик поймал себя на том, что улыбается какой-то заискивающей, вымученной улыбкой.

— Как наши дела? — спросил он, безуспешно попытавшись придать своему голосу хозяйские интонации.

— Карачай пока что не объявился, — сказал Сильва, отведя Алика в сторону. — Ну это ничего. Парни ждут его у подъезда. Как только он выйдет и направится к тебе, они поднимутся в его квартиру.

— Зачем? — не понял Алик.

— Кончат Олю, или как ее там, — пояснил главарь спортсменов, пожимая плечами. — Она у Карачая живет. Опасная свидетельница, ты сам говорил. Вот мы ее и уберем. За дополнительную плату.

— Я не заказывал! Я сам с ней разберусь!

— Предоставь это нам, — мягко произнес Сильва. — Подумаешь, на двадцать штук больше заплатишь. Зато никакой головной боли. Тебе нужна головная боль?

Алик посмотрел в мертвенные глаза, устремленные на него, и высказался в том смысле, что головная боль ему не нужна.

— Ну вот, — кивнул Сильва. — Так что сиди здесь и жди результата. Деньги при тебе?

— Только за одного.

— Ничего, потом за остальными вместе съездим.

В этот момент Алик понял, что к нему здесь относятся не как к заказчику, а как к жертве, которую собираются обобрать до нитки. И еще он понял, что ему предстоит собирать новое взрывное устройство. Оставалось надеяться, что оно будет последним. Надоело ему возиться с криминальными элементами. Из-за них восхождение Алика по ступеням совершенства прервалось и он, можно сказать, кубарем покатился вниз. Долго теперь наверстывать. Ничего. Зато впредь будет умнее, гораздо умнее.

Примостившийся на наклонном тренажере для разработки позвоночника и пресса, Алик незаметно уснул… и никак не мог прийти в себя и взять в толк, почему он лежит на полу, зачем его пинают и в чем он провинился, что с ним обходятся так грубо.

Было раннее утро, зимний рассвет еще не наступил, большие окна спортзала чернели угрюмо и угрожающе. Электрический свет резал глаза. Часто моргая, Алик смотрел на Сильву, к которому его притащили. Ему было не по себе. Он чувствовал, что ему предстоит что-то плохое. Чтобы не выдавать своего страха, Алик принял вальяжную позу, которая не вязалась с его потрепанным видом и скособоченным пальто.

— Работа сделана? — спросил он.

Вместо ответа Сильва наградил его двумя размашистыми пощечинами крест-накрест.

— Работа? — рычал он. — Ты нас подставил, козлик! Карачай убил моих лучших бойцов, а сам ушел. Кто-то сейчас ответит за это!

Логика подсказывала, что спрашивать нужно с Геннадия Ильича, однако Алик догадывался, что такое предложение разозлит бандита еще сильнее. На ум ему пришел более дипломатичный вариант ответа.

— Я здесь ни при чем, — быстро проговорил он. — Это не моя вина.