Сергей Майдуков - Лютый беспредел

— Пусть лежат, — решил Геннадий Ильич. — Твои счета наверняка арестованы. Когда уедем за границу, попробуем сделать переводы онлайн. А пока придется довольствоваться малым.

Сказав это, Геннадий Ильич призадумался. Он вспомнил о существовании Алика Осипова и о проделках этого паскудника. Дом, доставшийся парню от родителей, выглядел богато. Должно быть, ему перепали также их сбережения и всякие другие материальные блага. А что, если не убивать его, а взять с него плату за фокусы с бомбами? Это было бы справедливо. Пусть откупается. Деньги позволят ускорить процесс изготовления новых документов для Ольги. Можно будет уложиться в неделю или две. Так стоит ли соблюдать щепетильность? Кому она нужна? Или все-таки не скатываться до шантажа и вымогательства?

Положительный герой, каким его привыкли изображать и видеть, вряд ли опустился бы до такого. Но разве не все средства хороши, когда речь идет о жизни и смерти? В особенности о жизни и смерти любимого человека…

«Я сдеру с поганца деньги, — решил Геннадий Ильич окончательно. — Он нам должен. И нечего изображать благородство перед негодяем. Он этого не заслуживает».

— О чем ты думаешь? — спросила Ольга, обладавшая достаточным тактом, чтобы помалкивать, пока не заметила, что взгляд Геннадия Ильича прояснился и он вновь вернулся в окружающую действительность.

Отвечать правду было совсем не обязательно. Тем не менее он сделал именно это.

— И не читай мне морали, Оля, — предупредил Геннадий Ильич. — Потому что тогда я могу передумать, а это будет ошибкой. У нас нет иного способа быстро раздобыть нужную сумму. Я хочу, чтобы мы уехали как можно скорее. Не будем жеманничать. Это называется подчиниться жестокой необходимости.

— Я тоже так считаю, — сказала Ольга спокойно. — Можешь не оправдываться.

— Я не оправдываюсь!

— Оправдываешься. Перед самим собой. Это слышно по тону.

Геннадий Ильич неохотно пожал плечами, признавая справедливость ее слов.

— Значит, решено, — сказал он, подводя черту под сказанным. — Я встречусь с Аликом и выкачу ему счет. По десять тысяч за каждое покушение. Не перебор?

— По-моему, нужно требовать больше, — сказала Ольга. — Человеческая психика устроена так, что мы радуемся, когда у нас забирают не все, а только половину. Пусть откупается за пятьдесят тысяч. До двадцати всегда можно будет опуститься.

Геннадий Ильич засмеялся:

— Ты говоришь так, словно всю жизнь занималась шантажом.

— Пока что нет, — сказала Ольга. — Но раньше я и бандитов не взрывала. И не приходила к мужчинам сама. Теперь у меня другая жизнь. И я тоже другая.

— И какой ты себе нравишься больше? — поинтересовался он.

— Той, которая сейчас с тобой, — ответила она. — Получилось в рифму, заметил? Так что я не только шантажистка, но еще и поэтесса.

— Кто знает, кто знает, — сказал Геннадий Ильич. — Пойду собираться, пожалуй.

Он встал. Ольга последовала его примеру.

— Я тоже, — сказала она.

Только теперь он заподозрил неладное.

— И куда это ты собралась? — спросил он, заранее зная ответ.

Интуиция его не подвела.

— К Алику, — ответила Ольга. — С тобой.

— Кто тебе сказал, что мы отправимся туда вместе?

— Я тебе говорю.

— Нет. — Геннадий Ильич помотал головой. — Ни в коем случае. Это может быть опасно. Ты остаешься дома, я сказал.

Было видно, что Ольгу переполняет негодование.

— Что это еще за «я сказал»? — возмутилась она. — Откуда у тебя подобные замашки? Мне не нравится, когда мне указывают, что делать. Да еще в столь категорической форме.

— Тебя успокоит, если я скажу то же самое в мягкой форме? — спросил Геннадий Ильич.

— Ни в коем случае, — отрезала она. — Сам говоришь, что это опасно. Я не отпущу тебя одного.

— А ты упрямая.

— Не в большей степени, чем ты.

— Что ж, похоже, мне остается только смириться, — вздохнул Геннадий Ильич. — Пойдем вместе. Но не сегодня. Завтра.

— Куда же ты собрался сейчас, интересно знать? — подозрительно осведомилась Ольга.

— Прогуляюсь вокруг дома Алика, — ответил он. — Посмотрю, что и как, чтобы не наткнуться на засаду. И тебя с собой не возьму. Вдвоем следить сложнее.

— Дай слово, что ты не обманываешь, — потребовала она.

— Пожалуйста. — Геннадий Ильич пожал плечами. — Честное слово. Я только понаблюдаю и вернусь домой.

— Хорошо, — кивнула Ольга. — Тогда займусь ужином. В магазин нужно смотаться. И на рынок. Ты не имеешь ничего против печеной картошки?