Сергей Бакшеев - Криминальные циклы. Компиляция. Романы 1-19

Елена тронула пыльные лыжи. Они накренились, упали, задели таз на полке. Он с грохотом шлепнулся, и железную коробку наполнил глухой гул. Так гремят пустые бочки или…

Елена отодвинула ящик, валявшийся под ногами, и столкнула упавший таз. Под ним была темная канистра, лежавшая плашмя на двух других. Елена подтянула ее ближе. Старая краска местами облупилась и покрылась промасленной пылью.

Следователь Петелина вынесла канистру из гаража на свет. В ход пошли влажные салфетки, которые всегда были у нее в сумочке. Елена оттирала тот участок канистры, на котором на фотографии из уголовного дела была нанесена буква «П».

После первых движений ей стало холодно. Елене показалось, что набегает туча и вот-вот ударит град.

Мохнатый загривок Чингиза поглаживали хозяйские пальцы. Кот щерился от непривычной ласки и норовил улизнуть на законное место, в кресло напротив. Но хозяин крепко держал его.

Он вообще вел себя странно: курил, выдувая дым в форточку, а на столике вместо вонючей пепельницы появилась ваза с зелеными яблоками и два тщательно вымытых бокала. Не иначе скоро в прихожей застучат каблуки, послышится глупый смешок и комнату наполнит удушливый аромат, от которого захочется фыркнуть и спрятаться на кухне.

А потом еще смотри в темноте, чтобы не угодить лапой в разбросанную одежду. Разве Чингиз виноват, что колготки такие непрочные? Однажды еле содрал их с когтей. Сплошные неудобства. Пришлось гнездиться в кресле среди атласных лоскутков и бретелек. Куда мордочку не сунь, всюду несет женским п???отом и той вонючей жидкостью, которую они распрыскивают из баллончиков. Не сон, а мучение. Глупые все-таки люди! Зачем старательно прятать самое лучшее, что у тебя есть? Все равно ведь покажешь…

И какова же компенсация Чингизу за нервотрепку? Молочко на блюдечке? «Вискас» из телятины? Шиш!

Утром из-под дивана такого наслушался в свой адрес, а также в адрес всех мохнатых и с когтями! А запуская тапок ему в морду, помянули также и его матушку!

Слова в адрес его матушки показались Чингизу несправедливыми. Его мать-кошка не была в хозяйской квартире ни разу! Чингиз ее бы почувствовал. Как она выглядит, он не помнил, зато запах, тот самый, когда тычешься в теплое и вкусное, не перепутаешь ни с чем на свете.

Ну вот, хозяин взялся за пиликалку с кнопками. С этой коробочкой он любит говорить, будто она живая, и вечно держит ее под рукой. Сейчас прижмет к уху и начнется у него галлюцинация.

Чингиз раньше беспокоился, не рехнулся ли его кормилец? Никого в комнате нет, а он болтает, иногда даже руками машет и спорит с кем-то невидимым. Но ничего, временные помутнения на основные функции хозяина не повлияли. Еду он Чингизу приносил исправно. На улицу выпускал. Если бы еще и наполнитель в кошачьем туалете менял почаще, цены бы ему не было.

Чингиз почувствовал грубый толчок, выставил лапы, самортизировал. Так и знал, что хозяйская нежность ничем хорошим не кончится. Сначала убаюкает на коленях, а потом столкнет неожиданно. С ним бы так!

Недовольное урчание прошмыгнуло под журнальным столиком, взлетело в кресло и затихло под мохнатыми лапами. Узкий зрачок наблюдал за тем, как хозяин подошел к окну, отдернул занавеску и поочередно приложился к стеклу левым и правым виском.

Ждет, высматривает. Только с первого этажа много не увидишь, а нюх у хозяина ни к черту. Порой такие сосиски приносит, брр! Где уж ему киску вожделенную учуять?

Но первый этаж Чингиза устраивает — через окно сигать удобно, что туда, что обратно. В плотских желаниях хозяин с ним заодно — в марте по ночам форточку держит открытой, за грызню с конкурентами не ругает. Как-то подранное ухо пластырем залепил и потрепал одобрительно. Видел бы он, ради какой рыжей бестии драться пришлось, позавидовал бы.

Что там? Приступ у хозяина начался? Так и сеть. Приложил пиликалку к уху. Сейчас начнет с отражением в окне разговаривать. Ну да ладно, люди, они вообще странные. Но полезные для котов. Как теплый дом и вот это мягкое кресло.

Сквозь липкий налет грязи на зеленом боку канистры проступило белое пятнышко. Что это, случайная капля краски? Но почему она на том же месте, где и буква «П» на «криминальной» канистре?

Елена сменила испачканную салфетку на чистую и прижала ее к пятну. Продолжать? Или забросить ржавую громыхалку внутрь, закрыть гараж, выкинуть ключ и никогда сюда не возвращаться?

В груди Петелиной разрастались необъяснимая паника и тоска. Такое с ней уже бывало. И выход только один: вспомнить, кто ты и ради чего ходишь на службу.