Владлен Чертинов - Воскрешение Лазаря

— Я помогаю, а не служу. Просто обязан ему кое-чем.

— Так ты не выполняешь его приказы?

— Нет.

— И можешь ослушаться?

Слова Анны уязвляли Серегину гордость. Он не хотел выглядеть в ее глазах чьим-то слугой. И поэтому ответил:

— Считай, что мы с ним партнеры.

— И он не платит тебе денег?

— Я и сам себе на пропитание заработаю, — Рогачев, конечно, лукавил. После каждой успешно проведенной операции против Жориных недругов тот подкидывал ему крупные суммы, компенсировал расходы.

— Что может разорвать ваше с Дядей Жорой партнерство?

Рогачев задумался. И сформулировал:

— Предательство. С его стороны.

Анна Бланк задавала неудобные, острые вопросы. «Сразу видно — профессионалка», — уважительно подумал о ней Рогачев.

Через неделю ему позвонил сам Ереванский и спросил:

— Что с тобой? Куда ты пропал?

— Я тут с женщиной. Оторваться не могу, — признался Серега.

— Сладкая? Горячая, да? Познакомь! — впервые за все время общения с Жорой Рогачев уловил в его словах нотки зависти. Он едва сдержался, чтобы не сказать Ереванскому: «Ты и так ее знаешь».

Анна Бланк написала в итоге отличную статью о криминальной жизни в городе. О ней уважительно говорила даже братва. Написать такое можно было, лишь окунувшись в эту самую криминальную жизнь. Анна никогда не рассказывала, как познакомилась с Ереванским. Серега догадывался, что она могла иметь отношение к той истории с появлением на первой полосе газеты фотоснимка Ушастого. Но в любом случае, расположить вора в законе к откровенности было под силу лишь особенной женщине. Бланк именно такой и являлась.

Секс не был в их отношениях главным магнитом. У Сереги захватывало дух даже от одних разговоров с Анной. И он впервые осторожно подумал: может, и хорошо, что все так сложилось с Леной Михайловой.

Поначалу он пробовал называть новую подругу разными ласковыми именами: «Аннушка, Анюта, Анютины Глазки». Но Бланк запретила ему эти «телячьи нежности». Ей нравилось только свое полное имя.

Кажется, они с Серегой были похожи. Им в жизни постоянно требовался адреналин. Анна рассказала, как однажды за городом голосовала на дороге и остановила машину с четырьмя мужиками, которые особо и не скрывали своих намерений.

— И все равно я села с ними в ту машину. Потому что хотела проверить — смогу ли я выйти из такой ситуации.

— Ну и как, вышла? — было очень интересно Сереге.

— Когда они уже начали меня лапать, я сказала им, что в машине тесно. А я хочу одновременно отдаться им четверым. Они остановились. Вывели меня из машины. Я врезала тому, кто меня держал, и от них убежала в лес.

— Тебя не догнали?

— Куда им. У меня первый взрослый по бегу на средние дистанции. Если надо будет, и от тебя сбегу.

— Не сбегай, — прошептал Серега и добавил: — Пожалуйста…

В тот январский день, который в очередной раз круто изменил его жизнь, Рогачев должен был ехать на стрелку к Индейцу, предводителю камышинской братвы — договариваться насчет одной спорной платной автостоянки. Забились на 10:30. Часом раньше в центре города Рогачев должен был встретиться со своими людьми. Но накануне вечером Индеец позвонил Сереге на мобильник, перенес встречу на 13 часов. Рогачев решил перед стрелкой заехать в автомастерскую, заменить тормозные колодки. В 10:55 вышел из квартиры, на прощание чмокнув в щеку и ласково потрепав по попке ненаглядную Анну Бланк. Когда спускался по лестнице, на душе от чего-то было нехорошо.

Выйдя на улицу, едва не вляпался в собачье дерьмо. Мерзкая куча лежала прямо перед дверью подъезда. Перепрыгивая через нее, Серега поскользнулся на обледенелых ступеньках. Успел подумать: «Долбаные дворники!» И в ту же секунду раздался звук лопающегося стекла — справа от него осыпалась витрина аптеки. Адреналин ударил в голову. Рогачев сразу все понял. Он, не раздумывая, упал лицом в снег в полуметре от вонючей кучи. В ту же секунду вторая пуля ударилась в дверь подъезда.

Сергей проворно откатился под днище ближайшей припаркованной машины. Лежа на снегу, ударом ноги выбил у «девятки» боковое зеркало, схватил самый крупный осколок. Выставив его перед собой, стал осматривать возвышающуюся напротив девятиэтажку. И сразу увидел на крыше темный силуэт, который тут же исчез.