Владлен Чертинов - Воскрешение Лазаря

В десятом часу вечера в большом двухэтажном доме на окраине станицы Островской старик укладывал в кровати двух семилетних близнецов. Миша и Антошка не хотели спать и все просили, чтобы дед рассказал им сказку.

— Ладно, какую вам сказку? — сдался тот наконец.

— Про двух братьев, про то, как раньше казаки жили, — загомонили мальчишки.

— Какая ж это сказка. Это все быль, — сказал старик. — Мне мой дед про то рассказывал. А ему — его дед. Так и передается эта история в нашем роду из уст в уста. Слушайте и запоминайте. Когда-нибудь и вы будете рассказывать ее своим детям и внучатам.

Мальчишки заскрипели кроватями, укладываясь поудобнее.

— Давным-давно не то под Москвой, не то под Рязанью жили-были два брата Тихон и Алдоней— ну вот как вы, близнецы, — начал повествование дед. — Вы у меня — Миша и Антошка, а они были Тиша и Алдошка. На Руси в ту пору смута была — гражданская война долгая-предолгая. И зашел однажды в ту местность казачий отряд. Пацаны к казакам и пристали. Сделались у них, как сейчас бы сказали, сыновьями полка. Долго ли, коротко ходили-бродили они с тем отрядом. Многому научились — и шашкой врагов рубить, и пикой колоть. Ну а как кончилась смута, казаки в свои степи назад возвратились. И Тихона с Алдонеем с собой прихватили…

Старик вел рассказ неспешно, будто и позабыв, что внукам пора спать. Уснащал речь всякими сказочными присказками, которые неизвестно откуда всплывали у него в голове. Но история, которую он уже в который раз излагал Мише и Антошке, на сказку точно была непохожа.

Повзрослевшие Тихон и Алдоней вместе с другими казаками занялись грабежами — нападали на Волге на караваны купцов. Но захваченную добычу быстро пропивали и все огорчались, что никак не могут разбогатеть. В конце концов придумали рыть могилы. Стали раскапывать древние курганы — клады искать. Ничего ценного не находили, но остановиться уже не могли. Совсем свихнулись на этих поисках. От товарищей отвернулись, в боевые походы ходить перестали, безвылазно, как кроты, рыли землю в степи. И однажды улыбнулось им счастье. Отыскали в одной из могил много золотых украшений. Сложили в мешок и хотели уже ехать домой, но в степи показался отряд чужеземных всадников. Братья бросились наутек. Всадники — за ними в погоню. Тогда Тихон и Алдоней разделились. Один повернул налево, другой направо. Тихон спасся и к своим прискакал, а Алдоней с мешком золота сгинул. Шли годы. Женился Тихон на чьей-то вдове, родился у них мальчонка. Жили беднее бедного. Потому что и не жил Тихон вовсе, а только спивался — все убивался по брату, да по тем пропавшим сокровищам. И закончил он бесславно в нужде дни свои. Умирая, обратился к жене и сыну Гераське: «Неправильно прожил я жизнь. Искал богатства. И не нашел. А только потерял через это любимого брата. И теперь вот перед смертью тоскую»…

Голос рассказчика дрогнул. Он замолчал и прислушался. В комнате не раздавалось ни звука.

— Спите, что ль? — обратился старик в темноту.

— Не-а! — в один голос вскричали внуки. Дед улыбнулся в бороду и продолжил.

— Схоронили Тихона. А скоро и жена его померла. Остался Гераська один-одинешенек. Жил в работниках у чужих людей. Прошел год, другой, и однажды показались за хутором две телеги. Ехали на них странные люди в незнакомой одежде со своим скарбом. Говорили на чужом языке. И было их семь человек — старик, старуха и пятеро уже взрослых детей — трое сыновей и две дочки. Подивились им хуторяне. Глянул Герасим на старика и глазам не поверил — то был вылитый его отец, живой и невредимый. «Батянька, ты ли?» — подбежал пацан к старику. Тот обнял его и сказал: «Правильно признал. Я теперь твой батянька». Только, конечно, то был не Тихон, а Алдоней. Спустя много лет привел Бог пропащую душу в родную землю…

В этом месте старик опять вернулся к той разлучившей братьев погоне и начал рассказывать теперь уже историю Алдонея.

…Вынес конь его вместе с мешком, полным золота, на край оврага, да оступился и рухнул вместе с всадником вниз. Вскочив на ноги, на дне оврага увидал Алдоней волчью нору. Запрятал туда мешок, а сам в кусты кинулся. Но далеко не ушел. Настигли его враги. То оказались черкесы, возвращавшиеся из набега. Окружили казака. Вышел вперед самый сильный их богатырь, стал биться с Алдонеем на саблях. Одолевал черкес. И прижал уже казака к стволу дерева. Размахнулся для последнего смертельного удара. Но отпрянул Алдоней, поскользнулся, осел на траву, а черкесская сабля в дупле застряла. Быстро вскочил казак и ударил кулаком противника в ухо. Хлынула кровь из лысой башки, рухнул черкес, как подкошенный. «Якши, якши», — зацокал языком черкесский князь. Понравился ему Алдоней. Нужны были ему сильные и ловкие воины, потому что его племя много воевало с соседями. Накинули тогда на казака аркан, положили поперек седла и повезли в горы. Сперва держали черкесы Алдонея в глубокой яме. А когда согласился он мусульманскую веру принять, освободили. Стал с тех пор Алдоней черкесом Алдо. Выучил язык. Усвоил обычаи. Женился на черкешенке. Родились у них дети. Алдо ходил в набеги с черкесами. А однажды, уже на старости лет, услышал, что забрели на Кубань и встали неподалеку лагерем бунташные казаки. То были потерпевшие поражение разинцы. Узнав, что атамана в этом отряде кличут Чертенком, Алдоней надел лучшую черкеску, кликнул всех троих сыновей, и поскакали они в казачий стан. Удивились казаки, услышав, что старый черкес обращается к ним на их языке, увидав, как обнимается он с их атаманом. Знал Алдоней Чертенка в молодые годы. Рассказал тот ему про смерть брата Тихона, про незавидную участь жены и сына его. Много дней после этого Алдоней себе места не находил. А потом собрал всю семью, погрузились они на телеги, да и тронулись в дальний путь на донскую землю. Князь, которому Алдо много лет верно служил, не стал ему препятствий чинить…