Майкл Крайтон - Микро

С неба вовсю шпарило солнце. Дождь над Танталусом не проливался уже несколько часов. Жутко хотелось пить. Крошечные тела быстро расходовали влагу.

Карен чувствовала себя совершенно голой. Они сейчас просто идеальная мишень. Кругом пустыня, укрыться в случае чего негде. Когда высоко над головой промелькнула птица, Кинг сразу съежилась и покрепче стиснула мачете. На сей раз это была не майна — над Танталусом кружил ястреб, а для ястреба человечки вроде них ровно на один зуб, не стоит и связываться. Так девушка, по крайней мере, надеялась.

— Как ты, Карен? — спросил Рик.

— Хватит уже надо мной кудахтать!

— Но…

— Я нормально. Лучше за Дэнни вон присматривай. Что-то он неважно выглядит.

Мино уселся на камень — судя по всему, он был уже не в силах идти дальше. Парень нянчил больную руку, теребил подвязку и бледнел буквально на глазах.

— Ты как, чувак? — обратился к нему Хаттер.

— И какой же смысл ты намеревался выразить данной формулировкой? — отозвался.

— Как рука?

— Ничего особенного.

Но тут Дэнни вдруг вытаращился на свою руку, не сводя с нее глаз. Мускулы на ней спазматически подергивались, глубоко врезаясь в ткань — они то расслаблялись, то вдруг снова резко напрягались.

— С чего это она это делает? — удивился Рик, когда по руке его собеседника опять волной пробежали неуправляемые спазмы. Она словно жила собственной жизнью.

— Ничего такого она не делает! — стоял на своем Мино.

— Но Дэнни, она же вон как подергивается…

— Нет! — рявкнул Мино, отпихивая Хаттера прочь. Подхватив пострадавшую руку здоровой, он подсунул ее к животу и отвернулся, чтобы Рику было не достать, — ни дать ни взять футбольный защитник с мячом у пуза. Рик начал подозревать, что моторные функции у больной руки Дэнни окончательно потеряны.

— Можешь подвигать рукой? — спросил он.

— По-моему, я только что это сделал.

Внезапно послышался отчетливый треск рвущейся ткани. Мино застонал.

— Нет… нет…

Рукав рубашки разошелся окончательно, открывая ужасное зрелище. Кожа стала полупрозрачной, словно промасленный пергамент, и из-под нее, тесно посаженные другу к другу, словно яйца в контейнере, проглядывали какие-то белые куколки. Они вразнобой подскакивали и разве что радостно не гомонили.

— Оса отложила в тебя яйца! — догадался Рик. — Это паразиты.

— Нет! — взвизгнул Дэнни.

Яйца наверняка уже вскрыты. Из них вылезли личинки. Червяки. Теперь они поедают его конечность. Мино таращился на руку, все еще придерживая ее снизу, и стонал без умолку. Те странные звуки — так это яйца трескались! Личинки теперь расползаются, проедают себе дорогу в мягких тканях… сжирают его изнутри…

— Вылупляются! — выкрикнул Дэнни сквозь хныканье.

Рик попробовал успокоить его.

— Ты скоро получишь медпомощь. Мы уже практически на месте…

— Я умираю!

— Они тебя не убьют. Это же паразиты. Ты им нужен живым.

— Зачем?

— Ну, чтобы и дальше питаться тво…

— О боже!!!

Карен хорошенько встряхнула Мино и поставила его на ноги.

— Хватит. Нечего сидеть сиднем.

Они снова тронулись в путь, но Дэнни постоянно тормозил их маленький отряд. Он спотыкался, присаживался отдохнуть и не мог оторвать глаз от руки, словно личинки его еще и гипнотизировали.

Пройдя уже где-то с полпути, студенты наткнулись на толстую круглую трубу, словно бы слепленную из комков глины. Загадочная труба торчала из косогора на манер скособоченного дымохода.

— Жалко, что нет Эрики, — заметила Карен. — Она бы нам точно сказала, кто эту штуку соорудил.

К трубе на всякий случай решили не приближаться — наверняка там скрывалось какое-нибудь опасное насекомое. Ее начали обходить на почтительном расстоянии, в любой момент готовые метнуться в укрытие, если оттуда кто-нибудь вылезет. До Большого Булыжника было уже рукой подать.

Она была матерью. Подобно бабочке, питалась исключительно цветочным нектаром, чтобы поддержать собственные силы. Но, несмотря на это, оставалась хищницей. Охотилась ради деток — они-то у нее жили на мясном рационе. Как и большинство хищников, она была весьма сообразительна и обучаема, обладала превосходной памятью. Как-никак целых девять мозгов — один основной и восемь вспомогательных, что протянулись вдоль ее спинного мозга, словно нанизанные на нитку бусины. В мире насекомых — один из самых башковитых его представителей.

Супруга своего она видела лишь один-единственный раз, поскольку после секса с ней он незамедлительно отбросил лапы. Она жила, как королева, которая обречена всю свою жизнь провести в изоляции. Оса-одиночка. Точнее, как пишут в учебниках, «одиночная оса».