Бретт Холлидей - Убийство — мой бизнес

— Ему есть чего порассказать, — согласился Шейн. — Кстати, я вчера отдавал в баллистическую лабораторию револьвер Кармелы Таун. Есть отчет по экспертизе?

— Еще нет, но сейчас он уже не так и важен, разве не так?

— Может оказаться важным, — не согласился Шейн и тут же сменил тему. — Тебе что-нибудь известно о руднике Плата Азуль в Мексике?

Даер кивнул с удивленным видом:

— Это один из рудников Тауна. Чистая обуза, насколько я слышал.

— А что ты слышал?

— «Фри пресс» писала об этом с месяц назад, — припомнил Даер. — Обрушивалась на Тауна за то, что тот вкладывает деньги, заработанные здесь, в убыточный рудник в Мексике. Будто десять лет подряд он упорно сыплет деньги в яму, которая не приносит ему ни цента: приобрел новейшую дробильную установку и содержит там прорву рабочих, ни черта не добывающих. Но все в рудничной отрасли таковы. Делают состояние на одном руднике, а потом вкладывают все заработанное в другую дыру в земле.

— А где этот Плата Азуль? — с нескрываемым интересом спросил Шейн.

— В Чихуахуа, кажется. Милях в ста северо-западнее Оджинага.

— Далеко от границы?

— Да нет, рукой подать до Биг Бенда. Но самое непонятное во всей этой истории, если верить «Фри пресс», это с какой стати американец носится с мексиканским серебром, если наше правительство выплачивает субсидии местным добытчикам, отчего наше серебро приносит им чуть ли не двойной барыш по сравнению с мексиканским.

— Что-что, ну-ка повтори, — выпучил глаза Шейн.

— А ты не знал? — Посадив Ланса Бейлиса за решетку, Даер расслабился и был словоохотлив. — Это еще остатки благодеяний Нового курса, насколько я понимаю. В 1934 году цена на серебро, добываемое в США, была поднята до семидесяти центов, тогда как добываемое за рубежом осталось где-то тридцать пять или около того. Для запада Америки это была огромная поддержка, хотя денежки за излишки в цене выкладывали, конечно, из своего кармана налогоплательщики.

— Что-то я не совсем уловил, — с недоумением вставил Шейн. — Выходит, правительство платит за унцию серебра, добытого в нашей стране, больше, чем за то, что ввозят из-за границы, правильно я понимаю?

— Все верно. Каждая унция серебра, поступающая на Монетный двор, должна сопровождаться сертификатом, подтверждающим срок и место выработки. Правительственные агенты контролируют все поставки. Наше управление участвует в этом: пара наших сотрудников следит за тем, чтобы незаконно ввозимое мексиканское серебро не пытались выдать за американское.

Шейн сидел выпрямившись и внимательно слушал. Затем он откинулся на спинку стула и стал теребить мочку левого уха. На лице у него появилось странное выражение. Шеф Даер выпустил облачко дыма, взглянул на Шейна и спросил:

— У тебя есть что-нибудь, связывающее Бейлиса с двумя первыми убийствами, которые мы расследуем?

— Все они как-то связаны, — проговорил Шейн. — Объясни, за что Кокрейну мозги вышибли, и найдешь ответ насчет двух других дел.

— Бейлис говорит…

— Он лжет, — устало бросил Шейн. — Он не видел Кармелу Таун в течение целых десяти лет. Он неделями шастал вокруг Эль-Пасо, даже не пытаясь встретиться с ней. Он не совершил убийство прошлой ночью только по той причине, что она была с другим мужчиной.

— Но за что в таком случае?

Шейн его не слушал. От его рассеянности вдруг не осталось следа. Он весь собрался как перед прыжком.

— А я-то голову ломал, как покрыть расходы на свою поездку, — пробормотал он про себя. — Можно позвонить? — Схватив трубку прежде, чем шеф полиции ответит, он набрал номер Джефферсона Тауна.

Трубку поднял дворецкий-мексиканец. Шейн попросил Тауна и подождал.

— Таун? Это Майк Шейн. Ты слышал новости? — произнес он пару минут спустя. Подняв бровь, он глянул на Даера, слушая ответ Тауна, потом проговорил с усмешкой: — Ланс Бейлис признался в том, что воспользовался револьвером Кармелы и убил Кокрейна вчера ночью. Вот именно. Думаю, тебе небезынтересно знать. — С минуту он слушал, а когда стал говорить, голос его стал гораздо жестче: — Через две недели тебе предстоит выиграть выборы. Помнишь, что я сказал прошлой ночью? Что ты будешь рад заплатить мне мою цену? Так оно и есть. Слушай внимательно, потому что повторять я не буду. У меня есть информация, которая уложит на обе лопатки и Джона Картера, и Манни Холдена, как только я предоставлю ее федеральным властям. Кроме меня, никто этих сведений не имеет и об этом не знает. И это единственное, что может выкинуть из игры Картера, судя по тому, как обстоят дела на сегодняшний день. Если ты не купишь их у меня, Холден с радостью это сделает. — Шейн замолчал, слушая Тауна и бросив взгляд на Даера, на безбровом лице которого застыло изумление, смешанное с гневом. — Вот такие вот дела, — снова заговорил в трубку Шейн. — Сколько ты готов выложить, если я запущу все до выборов? Конечно, вымогательство, а как же иначе, — осклабился он в трубку. — Тебе не привыкать. Ты уже десять кусков выложил Джеку Бартону, чтобы тот помалкивал насчет чего-то, что может доконать тебя. От еще десяти штук ты не обеднеешь. — Помолчав немного, он резко бросил: — Я тоже не доверяю тебе. Это честная сделка. Все карты на стол. У меня есть кое-что, что ты хочешь купить. Пролаю за десять тысяч баксов. Ты взглянешь на товар, чтоб убедиться, что это не липа, и выложишь денежку. Через два часа у тебя дома, — продолжал деловым тоном Шейн. — В полдень у меня самолет в Новый Орлеан. По рукам? Или предложить товар Холдену и Картеру? — Выслушав ответ, Шейн закончил: — Порядок. Через два часа. Готовь деньги. — Он положил трубку и подмигнул Даеру: — Теперь понял, как частный сыщик добывает в наши тяжелые времена на пропитание?