Сергей Романов - Закон стаи

В первом часу ночи около центрального входа дома отдыха «Подлипки» надрывно завизжали тормоза. Громко хлопнули дверцы автомобиля, и из черной «Волги» последней марки на освещенную лунным светом аллею вышли три человека. Девушка и два парня. Вся троица была в изрядном подпитии. Это легко было определить по нетвердой походке и развязному разговору гостей. С трудом преодолевая ступеньки лестницы, ведущей к парадному подъезду, один из парней споткнулся и упал. Поднимаясь с колен, он, под хохот друзей, оставшихся около машины, громко и грязно выругался, затем задрал голову вверх и, увидев на одном из балконов дышавшего свежим воздухом отдыхающего, погрозил ему кулаком:

— Эй ты, чмо полуночное, чего глаза-то пялишь? А ну-ка, быстренько в койку…

— Хулиганье! — послышался ответ сверху.

— А за эти слова через десять минут я тебя, козла старого, кастрирую. Вырву твои помидоры вместе с тем, на чем они держатся.

После такой угрозы полуночный свидетель поспешил удалиться от греха подальше, и балконные двери тут же закрылись.

— Видали, каким понятливым оказался, — повернувшись к друзьям, нахально сказал парень и предпринял новую попытку добраться по ступенькам до парадного входа.

— Вован, — окликнул товарища обнявший девушку приятель. — Отдыхалка наверняка закрыта, все уже спят!

— Ну так что! Разбудим! Все оплачено…

На этот раз восхождение завершилось удачно. Он добрался до двери, схватился обеими руками за сияющую лунными бликами ручку и дернул ее на себя. Дверь не поддалась. Он дернул ее еще и еще раз, а затем лихорадочно затряс. Задребезжали стекла.

— Эй, вы там! Муфлоны засранные. Открывайте, не то с корнями вырву вашу калитку.

Наконец у входа появился охранник в камуфляжной кепочке и куртке. Не открывая дверей, секьюрити сквозь толстое стекло с презрением посмотрел на нахала и, постукивая об руку резиновой дубинкой, с угрозой произнес:

— Тебе чего, по голове настучать? Быстренько проваливай, пока цел.

— Что-о? — растягивая последнюю гласную, произнес полуночный визитер и посмотрел на своих друзей. — Бобан, ты слышал, что эта сволочь мне прошамкала? И после этого он хочет остаться живым и невредимым!

Около машины громко рассмеялись. Но тут же плотного телосложения крепыш, стоявший с девушкой, постарался унять своего товарища:

— Вовчик, может, вернемся обратно к Петяевой?

Тот, кого назвали Вовчиком, лишь отмахнулся и снова затряс ручку двери:

— Открывай, знойный пентюх…

Охраннику, видимо, надоела перебранка, и он решил приступить к своим непосредственным обязанностям. Стукнула щеколда, дверь распахнулась, и нарушитель ночного спокойствия был схвачен за грудки:

— Ну, что с тобой, падла, теперь сделать?!

В то же мгновение находившийся около машины приятель в три прыжка преодолел лестничный пролет и оказался рядом с товарищем. Невидимым движением он ткнул кулаком в бок охраннику, после чего тот, негромко икнув и все еще держа Вовчика за воротник рубахи, стал медленно оседать на пол. Вовчик, ощутив около себя могучую подмогу, рванулся в сторону и, наконец освободившись от нескольких пуговиц на рубахе и цепкой руки охранника, принялся наносить жертве удары ногами. Но тот, словно ватный тюфяк, теперь безмолвно лежал около парадной двери.

— Ты кого, бляха, хотел ударить?! — орал на всю округу разъяренный Вовчик. — Ты, падла, поднял руку на власть! На помощника депутата областной думы! Глиста навозная, теперь будешь только на таблетки зарабатывать…

В открытых окнах дома отдыха стал зажигаться свет. В проемах появились головы любопытных отдыхающих, с интересом наблюдавших за происходящим внизу. Громадный мраморный холл в направлении входной двери уже пересекала дежурный администратор в окружении двух охранников.

Увидев подмогу, крепыш под именем Бобан оттащил разгоряченного приятеля от поверженного охранника, загородил его спиной и приготовился к бою. Но Вовчик не успокаивался. Через плечо своего телохранителя он теперь размахивал красной книжицей, демонстрируя ее администратору.

— Завтра же все будет доложено депутату думы! Всех уволят, даже ассенизаторами на работу не устроитесь. Все!

Зоя Ивановна, женщина средних лет, назначенная на должность администратора дома отдыха еще в советские времена, не обращая внимания на угрозы, смело вышла на улицу и, узнав в парне старого знакомого, недовольно поморщилась: