Сергей Ермаков - Укус пчелы

Старичок, сидя на скамеечке, долго говорил вполголоса с тренером, не обращая внимания на находящегося рядом Сашу, а потом встал и шаркающей походкой вышел на татами. Он походил по нему кругами и остановился.

— Молодой человек, — попросил он Сашу хриплым голосом, — вот тут разъехались маты, поправьте, пожалуйста.

Саша легко спрыгнул с места, подошел к старичку, нагнулся у его ног, где действительно между матами образовалась щель и рукой восстановил порядок. Он не успел ничего осознать, как неожиданно получил жесткий сильный удар клюкой по затылку и упал. Саша разозлился, хотел вскочить, да наподдать старику, попытался оттолкнуться руками и вскочить, но вдруг почувствовал, что руки отнялись и с позором растянулся лицом на мате. В глазах помутнело, но Саша собрал свою волю и злость в кулак, подтянул под себя правую ногу и вскочил.

Ну, что теперь сделать с этим подлым старичком, который стоит перед ним и наивно улыбается? Одним ударом размазать его по стенке? Но если Саша треснет его по башке, то у сморчка голова отлетит от шеи и расколется, как гнилой арбуз. Саша посмотрел на Виктора Пониковича, но тот невозмутимо сидел на прежнем месте и мило улыбался.

— Разозлился? — с усмешкой спросил старичок. Он выпрямился и неожиданно стал двигаться мягко, как пума. — А ты не спи, если вышел на татами!

Саше вообще не хотелось разговаривать с этим сушеным стручком. Нашел тоже пацана, чтобы проводить над ним эксперименты! Саша, не спуская глаз с подлого старикашки, отступил назад.

— Что, струсил? — спросил сморчок.

— Убить боюсь! — ответил Саша.

— А ты не бойся, — тихо сказал старичок, — урони меня на пол!

Он отбросил в сторону свою клюку и встал вдруг так неустойчиво, что Саше показалось — пихни он его пальцем, и старая развалина рассыплется по косточкам. Но Саша с детства был приучен старших слушаться и не грубить им. Он просто не мог толкнуть старичка.

— Нет, — сказал Саша, — вы мне не соперник.

— Ну, нет, так нет, — ответил старичок.

Он шагнул ближе, Александр моментально почувствовал, что «стручок» замышляет очередную подлость, хотел отскочить, да не успел. Костлявая морщинистая рука щелкнула его пальцем в район горла под подбородком, захватила за лицо и кинула без усилий на татами. Саша задыхался от стыда и недостатка кислорода, ненавидел старичка и одновременно понимал, что тот умеет побеждать. А он, Саша, пока нет. Черт! Он даже не мог встать!

Когда Саша очнулся, старичок и Виктор Поникович сидели на скамейке и мирно беседовали. Саша тоже присел на татами, вытянул ноги и стал ждать указаний тренера. Старичок, разговаривая, долго смотрел на него, потом встал, подошел к Саше, протянул руку и представился:

— Сергей Владимирович Тихомиров.

Саша посмотрел на старичка с опаской, руки не подал, даже чуть-чуть отполз и вдруг, вывернувшись, неожиданной подсечкой сбил спецназовца с ног. К удивлению Александра, Сергей Владимирович не рассыпался в воздухе на отдельные косточки, а мягко упав, перекатился и, как ни в чем не бывало, встал на ноги.

— Не спи, если вышел на татами, — буркнул ему Саша.

Виктор Поникович и старик спецназовец громко рассмеялись.

— Ну, что ж, — сказал Сергей Владимирович, — можно считать, что первый урок пройден.

После этого Сергей Владимирович крепко обнял Сашу и сказал, что он принят в ученики. Может быть, Саша бы плюнул и послал на хрен этого Тихомирова, но ему очень хотелось узнать — в какую точку ударил его Сергей Владимирович так, что у него отнялись руки? Да и потом, этот удар пальцем под подбородок, от которого Саша валялся на ковре минут пять? Этому стоило научиться.

И вот теперь каждый день старик Тихомиров приходил в зал, и они занимались с Сашей, постигая сложную науку быстрого поражения врага. Для этого не приходилось бегать и прыгать, Сергей Владимирович много рассказывал и показывал совершенно нового и неизвестного, и Саша понял за прошедшие три дня, что если бы он поехал на бои сейчас, то из него бы сделали свиную отбивную в течение трех секунд.

То, чем он занимался в зале до этого, могло пригодиться только на спортивном ринге, да в битве с пьяными едва стоящими на ногах хулиганами, которые не бить, ни бороться толком не умеют. Пьяных хулиганов он бы, конечно, победил, а вот серьезного противника — никогда! И Саша с нечеловеческим рвением и усердиям впитывал в себя все то новое, чему его учил Сергей Владимирович. Он отдался занятиям настолько плотно, что все остальное в его жизни просто перестало существовать. Были только нескончаемые тренировки с краткими перерывами на сон и еду.