Тилли Коул - Рип

Звук открывающихся кандалов ударил мне в уши, и одна из моих рук освободилась.

Обжигающий огонь хлынул через мои руки, и кровь заструилась по моим конечностям.

Затем вскрыли второй замок. Теперь обе мои руки были свободны.

Размяв шею, я встряхнул руками. Цепи, которые сковывали меня большую часть моей жизни, упали на пол. Я уставился на груду металла на земле. Моя грудь сжалась. Я был свободен.

Мои глаза уставились на Джахуа.

Я был почти свободен.

Лука проследил за моим взглядом и шагнул вперед, высоко подняв кулак. Протянув руку, я схватил его за запястье и резко остановил. Глаза Луки встретились с моими. Я покачал головой и прорычал:

— Он мой!

Лука стиснул зубы, словно борясь с желанием убить Джахуа. Я отпустил его руку и сказал:

— Он убил мою семью. Анри был моей кровью. Этот ублюдок мой. И я убью его.

Лука молча смотрел на меня, но, в конце концов, кивнул и сказал:

— Ты прав. Он твой. Заставь ублюдка пожинать то, что он посеял.

Охранники убрались с моего пути, пока я направлялся к Джахуа. Тот стоял у стены и не сводил с меня глаз. Он никогда не отводил от меня своих маленьких темных глаз. Я встал перед ним, огонь заполнил мои вены.

Я выдохнул. Просто работал над дыханием, когда передо мной стоял человек, который убил мою семью. И я был свободен. Никаких наркотиков, лишающих меня воспоминаний, заставляющих забыть, кто я.

Только я и он.

Я и человек, который должен умереть.

Подойдя к столу, где Джахуа держал свое оружие, то самое оружие, которое он использовал против меня в детстве, чтобы взять под контроль, я осмотрел его, упорядоченное в аккуратные ряды.

Я знал, что ищу. Оружие, с которым он заставлял меня тренироваться в детстве в клетке. Заставлял меня убивать других в клетке, чтобы доказать свою силу.

Мои руки дернулись, когда мой взгляд упал на вспышку черного металла. Мое сердце заколотилось, когда я потянулся за саями [12] Сай — колющее клинковое холодное оружие типа стилета, внешне похожее на трезубец с коротким древком (максимум на полторы ширины ладони) и удлиненным средним зубцом. . Острые и смертоносные черные саи.

Я остановился перед Джахуа. Его глаза расширились, пока я вертел саи в руках. В комнате стало тихо. Охранники и Лука наблюдали за мной.

Приблизившись к нему, я поднял правый сай и прислонил тонкий черный металл к его животу. Я надавил сильнее, не отводя при этом своего взгляда от его глаз… Глаз, которые расширялись, пока твердая сталь медленно пронзала его живот.

Отведя правую руку, я бросил сай на землю. Я обхватил пальцами его горло. Я крепко сжал его и убедился, что он смотрит мне прямо в глаза, пытаясь вдохнуть.

Его руки пытались бить меня по спине, но я их даже не чувствовал. Лицо Джахуа покраснело, а я медленно и мучительно забирал его жизнь.

Затем, пока сай был еще в его животе, я повернулся и медленно потянул его. Лезвие рассекло плоть. Он разрывал органы и царапал кости в мучительной медлительности.

И все это время я смотрел ему в глаза. Последним, кого он увидит, будет Костава.

Единственный оставшийся в живых наследник семьи, которую он ненавидел больше всего.

Кровь хлынула из его горла. Джахуа задыхался, в то время как моя рука сжималась еще крепче. Тем не менее мой сай продолжал резать. Затем, как только жизнь покинула его тело, я вынул сай из его тела, освободил руку от его шеи и наблюдал, как его тело осело на стену. Кровь лилась из его ран.

Отступив назад, я посмотрел на охранников, державших винтовки наготове. Глядя в умирающие глаза Джахуа, я приказал:

— Огонь!

Охранники братвы последовали моей команде, осыпая пулями плоть Джахуа. Сила пуль в такой близости разрывала его тело в клочья.

Я смотрел, как его глаза остекленели от неминуемой смерти. Когда стрельба прекратилась, с моей груди свалилась тяжесть. Он был мертв. Джахуа был мертв.

В комнате воцарилась тишина. Услышав шум сзади, я обернулся как раз вовремя, чтобы увидеть, как человек в белом халате упал на землю. Лука отступил от мужчины, вытирая костяшки пальцев о штаны. Он перерезал горло белому халату.

Мой взгляд упал на Луку, потом на мужчину в белом халате, потом, наконец, вернулся к Джахуа. Я посмотрел на свои руки. Они дрожали. Я смотрел на свои окровавленные руки, и в голове проносились образы моей семьи. Моя грудь сжалась. Я чувствовал, что вся моя кровь вытекла из тела.

Мои колени коснулись земли. В животе нарастало давление, поднимаясь к горлу.