Тилли Коул - Рип

— Нам нужно было увезти его подальше от Бруклина. Это единственное безопасное место, куда мы можем привезти его, — ответил Лука. Я скрестила руки на груди.

— А кто он такой, Лука? Кто этот человек, которого ты привел в дом нашей семьи, нарушая то, что должно было стать моим единственным реальным шансом уйти от всего этого?

— От всего чего? — спросил Лука, его лицо исказилось от смущения.

— Этого! — Я отшатнулась назад, громче, чем хотела, и указала на подвал. — От человека, которого ты, кажется, украл у нашего врага. От всего дерьма братвы, от которого я хотела сбежать на пару месяцев. От насилия, борьбы, всего! Я пробыла здесь всего несколько дней, а ты привез мне это!

После моей вспышки гнева воцарилась тишина. Киса отставила спирт, который держала в руке.

— Лука должен был сделать это, Тал. Он обязан был. Ему нужно было почтить своего друга, который умер в клетке «Подземелья».

Мои глаза расширились.

362… 362 был другом, которого Лука должен был убить в клетке?

Я могла видеть, что Киса догадалась, что я поняла, о чем она. Я ненадолго закрыла глаза. Тот человек, прикованный цепью в подвале, был…

— Он брат 362?

Грустные глаза Луки посмотрели на меня.

— У него был близнец. Брат-близнец.

Лука посмотрел на пол, словно мог видеть сквозь преграду человека, прикованного цепью в подвале.

— Что? — прошептала я в шоке.

Киса, увидев низко наклоненную голову Луки, словно в изнеможении, сказала:

— Он и его брат были похищены еще детьми, их семья убита, и… они были… — Киса прижала руку к животу и глубоко вздохнула. — На них экспериментировали много лет. Используя в качестве подопытных для разработки лекарств. Анри, 362, не был полностью восприимчивым, но Заал был.

«Заал», — подумал я, произнося имя в голове. Недавно заключенный в тюрьму человек. Его зовут Заал.

— Он находится под влиянием какого-то нового препарата, Тал. Мы не уверены, что это такое или что оно делает, но Леван Джахуа использовал его, как своего любимого убийцу, как мы полагаем, с восьми лет.

На этот раз желчь застряла у меня в горле, когда я представила Заала, проходящего весь этот ад.

— Боже мой, — прошептала я. Киса кивнула. — Наш отец знает? — спросила я. Лука поднял голову.

— Да, — ответил он, скривив верхнюю губу. — Он ничем не помог. — Я отступила назад, инстинктивно удаляясь от своего брата. Тьма наполняла его выражение.

Киса прижала руки к обеим сторонам лица Луки.

— Все позади. Ты вытащил его.

— Почему наш отец не помог? — спросила я. Я видела, как лицо Кисы побледнело. Я замерла, с подозрением в голове. — Что не так?

Лука посмотрел в мою сторону и заявил:

— Он Костава.

Мне потребовалось время, чтобы переварить то, что он сказал. Мое сердце начало биться. Костава, я, должно быть, что-то когда-то слышала…

— Что ты сказал? — переспросила я, едва слышно. Моя рука инстинктивно поднялась, чтобы сжать мою цепочку в руках.

У Луки пробивалась ярость на каждом дюйме его лица. Затем князь братвы повторил:

— Он Костава. Он и Анри были наследниками Костава.

Я отступила назад, мои брови сдвинулись вниз, когда я впитала слова моего брата.

— Что ты наделал? — шепнула я в шоке. Я смотрела на своего брата, который теперь поднялся на ноги. В этот момент он выглядел для меня как незнакомец. — Я не могу поверить, что ты сделал это!

Я смотрела, как Лука, казалось, излучал ярость, расправив плечи. Шагнув вперед, чувствуя, как мои руки дрожат от глубины моего гнева, я сказала:

— Ты опозорил эту семью, спасая Костава и приводя его сюда, в наш дом!

Кулаком Лука ударил по гранитной столешнице, и взревел:

— Я чту смерть Анри! Я ищу мести, возможности, которую он не получил!

Лука обошел вокруг стойки, осмотрев меня с ног до головы, зарычал:

— Анри был моим лучшим другом. Он научил меня выживать. — Его грудь поднялась и упала от одышки, и он добавил: — Возможно, он не был моей кровью, но он все еще был моим братом!

Чувствуя, что из меня будто вырезали сердце, я сопротивлялась рыданию. Расширенные карие глаза Луки, безотрывно смотрели в мои. Я кивнула.

— Я знаю, что я никогда не смогу понять через что ты прошел. Я понимаю, что брат животного в подвале спас тебя и помог выжить, но он не твоя кровь. Однако ты делаешь все это, даже бросаешь вызов нашему отцу ради его брата, родного брата, которого у тебя никогда не было. Но он не твой брат. — Выражение лица Луки оставалось неизменным, пока я не прошептала: — Но я… я твоя кровь. Я твоя сестра. И когда тебя забрали, я плакала о тебе, молилась за твою потерянную душу. Именно эта сестра оплакивала своего старшего брата, мальчика, который всегда защищал меня, читал мне в детстве и говорил, что семья — это самое важное в нашем мире.