Владимир Колычев - Ловелас в законе

— И не факт, что это постановка. Может, все по-настоящему?

— А музыка в трубке?

— Может, и постановка. Но у Стаса реально проблемы с ментами.

— Из-за дури? — спросил Никита.

— Тебе лучше не знать. Я не вникаю. Ты что, обиделся?

Даша пришла в движение, с ногами забралась на сиденье, коленями обжала бедра Никиты.

Водитель сначала глянул в зеркало заднего вида, а затем, не выдержав, повернул к ней голову.

Даша это заметила, сама развернулась к нему и заявила:

— На дорогу смотри, придурок!

— Да я вас сейчас высажу! — возмутился водитель.

— Закрой пасть, пока я тебя не пристрелила!

Никита засмеялся. Он же не домашний мальчик, чтобы краснеть, как девочка. Ему нравился такой драйв, как и сама Даша.

Он взял ее лицо в свои ладони, заставил посмотреть себе в глаза и спросил:

— А если я тебе рот закрою?

Она глянула на него с возмущением, но вместе с тем в предвкушении чуда.

И Никита не обманул ее ожиданий. Он поцеловал Дашу в губы крепко-крепко, жарко-жарко.

Водитель их не высадил, доставил точно по адресу. А лифт в доме беспилотный, там некому было подглядывать за ними. Никита стянул с Даши трусики прямо в кабинке.

Квартира у него маленькая, однокомнатная, но для двух разгоряченных тел — полное раздолье. Диван старый, расшатанный, но какую симфонию они на нем с Дашей отыграли! Он и скрипел, и барабанил. Аллегро, элегия, менуэт, быстрый финал — все было. Еще бы этот раритет развалился, и был бы полный финиш.

— У тебя не просто диван, — глядя в потолок, пробормотала Даша.

— Оркестровый, — сказал Никита.

— Нет, диван-самолет.

— Сверхзвуковой?

— Улетный.

— Эконом-класса.

— Зато высший пилотаж. Можно, я буду твоей стюардессой?

— Предлагаешь кофе в постель?

— Лучше виски.

— Лед в холодильнике.

Две бутылки виски стояли в шкафу, на виду, одна початая, другая полная. Никита предпочитал трезвый образ жизни, но иногда приводил в дом девочек и угощал их от всей души.

Даша стала подниматься.

— Сама напросилась, — проскрипела она вместе с диваном.

— Лежи.

Он сам наполнил бокалы, мало того, нарезал сыра, пододвинул к дивану журнальный столик, включил телевизор, выбрал музыкальный канал и спросил:

— Чем у нас не клуб?

— Думаешь, надо Стасу позвонить? — Даша глянула на него с чувством вины.

— Ну, если ты за него переживаешь…

— А если это атас-шоу было? Ты ведь, наверное, думаешь, что тебя кинули.

— Кидают на деньги, а я свое получил.

— Стас реальный чудила. Он всегда был таким. На него нельзя обижаться.

— Знаешь, кто такие обиженные?.. Я не такой, — с усмешкой проговорил Никита.

Действительно, за что обижаться на Стаса? За то, что ему сестру свою навязал? Но так Никита от этого только в плюсе. Одна Даша вполне смогла заменить ему целую оргию. А жениться на ней после этого он вовсе не обязан. Даже если Стас будет настаивать.

— Ты не такой, — согласилась она и добавила: — Ты сякой.

— Нормально.

Даша встала на колени, потянула Никиту на себя, и он уперся в нее спиной.

Она обняла его, сомкнула ладони на животе и промурлыкала:

— Ты плохой.

— Выпей, станет легче. — Он подал ей через плечо свой стакан.

Она сделала глоток, касаясь его только губами, и сказала:

— Ты хороший.

— Ну вот тебе и полегчало. — Никита улыбнулся.

— Ты плохой и хороший. Нет, не так. Ты хороший плохой парень.

— Ты что сегодня курила?

— Девушки любят плохих парней. А с хороших плохих парней они сходят с ума.

— Соловей поет, заливается.

— А кобель что делает?

— Живет так, как велит ему его природа.

— Это ты про Вику, да? — Даша убрала одну руку с его живота, перенесла ему на горло и нащупала пальцами кадык.

— И не только.

— Ты ее на спор снял, да?

— Поверь, с тобой ничего такого не было.

— Еще бы! Я же не какая-то там шлюха!

Даша начала заводиться.

Никита на всякий случай убрал ее руку со своей шеи и сказал:

— Да, она говорила, что ты никому не даешь.

— Дура!

— Даешь? — осведомился Никита.

— Могу дать любому, на кого западу. С тобой вот у меня так и вышло… — Даша запнулась, вырвала у него из руки стакан, залпом выпила, шумно выдохнула и заявила: — Не искушай и не искушен будешь.

— Одевайся.

— Это я про душу, — заявила Даша, еще плотней прижимаясь к нему.

— Душа живет в теле. Если оно голое, то и она точно такая же.

— Тогда я хочу, чтобы ты обнажал мою душу. Каждый день. С утра до вечера.

— Завтра мне на смену.