Олег Забокрицкий - Месть [СИ]

— Сергей Иванович, я понимаю, что вам сейчас нелегко, но дело, прежде всего. Мы провели свое расследование и установили, что ваши люди и наш контейнер задержаны КГБ.

— Теперь ФСБ.

— Это не суть важно. За транзит по России отвечали вы, с вас и спрос. Вначале мы решили, что вы нас решили нагреть. Кое-кто даже хотел устроить здесь маленькую кровавую баню. Вам повезло, что мой помощник нашел в порту местного алкаша, который видел, как ваших людей в наручниках посадили в затонированный автомобиль, а дальше уж было дело техники. Наши специалисты проверили ваши банковские счета, работу холдинга. Так вот мил человек, с вас семьдесят миллионов долларов.

— Но за что? Ведь мои люди даже не успели получить контейнер.

— А вот за это и наказываем. Кто-то из ваших соплеменников слил информацию о грузе. Сумма складывается вот из чего. Пятьдесят миллионов, это стоимость товара и транспортные расходы, а оставшиеся двадцать, это упущенная выгода. Платить все равно придется. Вы знали, чем рисковали. Тут уж, или пан, или пропал. Бегать от нас я вам не советую. Ваш советник, хотя бы и по наслышке, но о наших возможностях знает. Руки у нас длинные, достанем и через океан.

— Господин Хосе, вы оставите меня нищим.

— Ну, зачем так? Кто же загоняет человека, как крысу, в угол? Он тогда становится опасен. Даже если вы продадите свой бизнес, у вас останутся таблетки счастья и торговля оружием.

— А про оружие вы откуда узнали? Об этом не знали даже мои компаньоны.

— Наши люди, естественно через посредников, закупали у вас автоматы Калашникова. Китайский новодел дешевле в несколько раз, но в условьях джунглей быстро выходит из строя, съедает ржавчина. Вам не о чем переживать, что-что, а на хлеб с маслом и осетровой икоркой у вас деньги найдутся.

— На то, что бы рассчитаться с вами, мне понадобится время. Семьдесят миллионов из воздуха не возьмутся.

— Срок неделя. Не успеете, сначала вашей жене, красавице, отрежут голову, еще через неделю, вам. Так что от того, чем вы быстрее начнете крутиться, зависит ваше здоровье, и здоровье ваших близких.

Хосе встал и подошел к столу, на котором лежал блокнот. Вырвав оттуда листок, он подал его Ставрову.

— Здесь банки, номера счетов, суммы, которые вы должны перечислить. Не забывайте, что у вас всего неделя. Надеюсь, что за гостиницу вы сами заплатите. Я здесь недельку поживу. Русский, а на бывшей Родине ни разу не был. Будет, что потом родственникам рассказать.

— Насчет этого не переживайте. Вы на полном пансионе.

— А вот за это, спасибо. В отличии от русских, в Европе умеют считать деньги. Все, аудиенция закончена.

Ставров и Юрий встали и вышли из клуба. У Хряка от бешенства тряслись руки. Так его не унижали ни разу в жизни. По приезду в офис, он долго ходил из угла в угол, о чем-то думая. Юрий, сидевший в кабинете, наблюдал за его перемещениями.

— Юрий, может проще завалить его?

— Нет, шеф. Не получится. Вы уверены, что мы сейчас не в оптическом прицеле, а вот я не уверен. Наверняка этого Хосе страхуют и не один человек. Влипли, по самое не хочу. Но это еще полбеды. Если это правда, что контора взяла Цыгана, нужно сворачивать производство таблеток и прятать профессора.

— Ты, понимаешь, что тогда мы останемся без всего. Придется штаны последние продавать.

— А если, он заговорит, то лет пятнадцать будем хлебать тюремную баланду.

— Пусть работают до последнего. Нам нужно продержаться месяц. Послезавтра мы должны отправить партию таблеток Стилету. А это два миллиона баксов. Нам сейчас каждая копейка в строку.

Раздавшийся телефонный звонок, настроения Ставрову не прибавил. Звонил командир воинской части, который сказал, что приехали следователи из военной прокуратуры, опера из наркоконтроля и взвод ОМОНа. На данный момент проводят обыска в ангарах. Ставров схватился за голову.

— Юрий, да что происходит? Лабораторию накрыли. Если Цыган заговорил, то надо бежать.

— Подожди, шеф, не газуй. Во-первых, не забывай о колумбийцах. Если побежим, то нас потом распнут как Христа. Во-вторых, если бы нас Цыган сдал, то я бы стенку толкал в наркоконтроле, а ты бы в думе парился, ожидая, выкинут тебя из депутатов или нет. Ты не забывай, что депутатскую неприкосновенность еще никто не отменял. Не знаю, как я, а ты убежать успеешь.

— Ты понимаешь, что мы банкроты. Шестьдесят миллионов у меня есть на счетах, за десять можно заложить фирму в банке. С колумбийцами рассчитаемся. А что дальше? Ты представляешь, иметь все и остаться голым. Сколько у тебя денег натикало?