Дэвид Гудис - Зарубежный криминальный роман

На широком фасаде расположился ряд низких окон с яркими жалюзи. Главный вход — под портиком, справа и слева — две пальмы в кадках, потом асфальтовая дорожка стоянки машин. В холле без ковра — ящики для писем, звонки. Под всеми, кроме двух — таблички, а за табличку с именем Даньела Вальдо засунут коричневый конверт. Я взял его в руки и рассмотрел. Потом снова вышел на улицу, сел в машину и закурил сигарету. Так я просидел до без пяти минут семь. Я мог бы быть у него ровно в шесть, но мне хотелось помучить его за эти двадцать тысяч долларов.

Нажимая кнопку звонка, я представлял себе, как он стоит за дверью, готовый открыть мне, и тут же начнет пересчитывать деньги. Но дверь никто не открыл. Я стоял смирно, стараясь унять нетерпение, потом решил позвонить еще раз. Прошло секунд десять, и дверь наконец открылась.

На мужчине были шлепанцы и яркий китайский халат. Только часть лица была видна, остальное скрывала мыльная пена, и еще — на уровне щеки — он держал полотенце.

В той же руке у него помещалась безопасная бритва. Я никак не ожидал застать его за совершением туалета: я думал, что он нервничает — сидит себе где-нибудь в кресле и листает вечернюю газету, беспрестанно поглядывая на часы. Вальдо повернулся и пошел по темному коридору, не дав себе труда пригласить меня.

— Вы — Вальдо? — спросил я.

— Да. — Голос был хриплым, тон — спокойным. — Входите. Я привожу себя в порядок. — Он шел по длинному коридору, и я видел его спину. — Вы за фотографиями? — спросил он, входя в гостиную.

— Да. Меня зовут Крэг. Стив Крэг. — Передо мной по-прежнему маячила спина. Вальдо был спокоен, все движения размерены.

— Надеюсь, я не опоздал, — добавил я.

В коридоре вдоль стены стояли чемоданы, сумки, и сверху — дипломат. Весь этот багаж, да и то, что он брился, говорили о том, что он собирается в путь. За гостиной еще одна дверь была открыта, она вела в ярко освещенную ванную, выложенную сине-белой плиткой. В гостиной книжные полки отделяли зону кухни-столовой от остальной комнаты. Полки были завалены чем попало, в том числе книгами и фотографиями. Фотографии в рамках явно служили для рекламы, по стенам их было множество. Мебель с тонкими изогнутыми ножками вся была современной и строго функциональной. Тут и там виделись инструменты фотографа: рядом с камином стояла тренога, на книжном шкафу лежали два или три аппарата, в углу — несколько вспышек и две коробки с пленками.

Пока я осматривал квартиру, Вальдо ушел обратно в ванную. Я слышал шум воды.

— Извините! — крикнул он. — Я спешу! Мне надо еще принять душ. Вы принесли?..

Я уселся на подлокотник кресла.

— Я принес деньги, если вы об этом. — Скребущий звук лезвия действовал мне на нервы. — Двадцать тысяч, если не ошибаюсь.

— Да, двадцать тысяч долларов, — ответил он, оттягивая кожу. Со своего места я видел, что он смотрится в круглое увеличительное зеркало, но с такого расстояния трудно было разглядеть отражение: четко виднелось только белое пятно пены. Затылок был блестящим и гладким. Волосы темные, зачесаны назад, на макушке довольно редкие.

— Собираетесь уезжать?

— Да.

Больше он ничего не сказал. Я поднялся и подошел к книжным полкам. Я чувствовал разочарование.

Странная у него была манера вести дела: отвернувшись. На кухонном столе, у буфета я разглядел остатки обеда. Недалеко от тарелки лежала сложенная газета. Кухня была просторная, хорошо оборудованная. Как раз против меня на полке стояло несколько профессиональных фотографий. Одна из них изображала великолепного жеребца, берущего препятствие. Другая — человека, который прыгает из горящего дома, а внизу пожарные держат сеть, стоя в луже грязной воды. Под снимком была подпись: «Клуб фотографий мира. Лучший снимок года. Отдел печати. Автор — Даньел П. Вальдо. Сан-Франциско. 1954». Действительно, шедевр — движение, свет, тени, передана атмосфера, ощущается эффект присутствия.

— Вам нечего здесь ждать, Крэг, — сказал Вальдо. — Я бы предложил вам выпить, но, к сожалению, у меня нет времени. Пакет на каминной полке: возьмите его, он запечатан.

Я не мог решить, действительно он так спешит или только не хочет со мной разговаривать. Одно было ясно: я мешал ему, как толпа — воркующим влюбленным. Я подошел к камину и нашел конверт, прислоненный к большим алебастровым часам. Сзади он был небрежно запечатан зеленым сургучом.

Я взял его, подошел к ванной комнате и заглянул. Вальдо, наклонившись, затыкал ванну пробкой. Я чувствовал, что не могу больше видеть спину этого странного субъекта.