Олег Рой - Запасной козырь

— Погоди секунду, — остановил его Босс, которого осенила внезапная мысль: вдруг новообретенный «бог ринга» ускользнет из его рук. — Как у тебя с армией? Ты же по возрасту… ну, типа призыв скоро…

— Не-а! — Борис дурашливо замотал головой. — Военник на руках!

— Не понял! Уже отмазали?

Борис опять замотал головой:

— Не, таких средств не имеется. Все по-честному.

— Так ты болен чем-то? — с явной тревогой уточнил Босс. — Инвалид? Ну-ка выкладывай. Это принципиально.

В брошенном на Клыка мгновенном взгляде явственно мелькнула уже не тревога — злость. Вот так и бывает, притащат кого-нибудь, не разобравшись как следует. Кто потом отвечать будет, если что случится?!

— Все просто, — Борис пожал плечами и слегка нахмурился. — Только это между нами, хорошо? Это мы с Глебом смастерили. Мы в разных военкоматах на учете встали. Его специально, когда он паспорт получал, прописали у тетки нашей, в Ставропольском крае, в станице. Чтобы ему поступать легче было в Строгановку. Там разнарядка какая-то, для сельских жителей. Ну, он и военный билет там получил — астма у него. А потом здесь за меня комиссию проходил. Так что у меня теперь тоже вроде как астма. Ну, по документам.

— Так вы, братья-кролики, аферисты получаетесь? — Босс облегченно рассмеялся. — Сегодня военный билет, завтра кредиты начнете оформлять, да?

Борис насупился, скрипнул зубами. Зачем, зачем он рассказывает этим людям про свои семейные тайны?! Вот болтун! Ох, Боря, Боря, доведет тебя твоя неосмотрительность до беды. Ты же теперь в лапах у этого волчары. Ладно, пускай попробует что-нибудь доказать.

— А вы бы своего сына в армию отдали? — довольно агрессивно спросил он.

— Я? Своего? Конечно, отдал бы… — без малейшего раздумья ответил Босс и, выдержав паузу, добавил с усмешкой: — Только не в нашу, само собой. В Иностранный легион. Это во Франции, слышал про такой? Вот туда бы отдал. Ну, правда, сына у меня пока нет. Только собираюсь заняться этим приятным делом. Если доживу до этого момента.

Босс почувствовал, что его снова накрывает волна дурмана, и, не дожидаясь, пока все окончательно расплывется, двинулся к выходу. Охранник посторонился было, давая пройти, но Босс взял его за рукав и потянул за собой:

— Отвезешь меня домой. Быстро.

Оставшись с Борисом с глазу на глаз, Клык словно обмяк:

— Ну наконец-то свалил! Вот черт, как же его колбасит-то! А, ладно. Слушай сюда, — обратился он к Борису. — Завтра я тебя поставлю на бой с одним приезжим. Он мужик крутой, но для тебя не опасный. Тем более что я его знаю как облупленного. Есть у него парочка слабых мест. Тебе ж надо лицо поберечь, для выпускного бала, — он хохотнул. — Услугу оказываю не бесплатно. И эту, и потом. Ты мне — никто и сбоку бантик, просекаешь? — Клык понизил голос, оглянулся. Но в раздевалке было тихо, только в душевой капала вода да из-за окна послышался автомобильный рокот. — С каждой встречи будешь отдавать двадцать процентов, понял? Болтнешь чего Боссу — потом не обижайся. Ну, а будешь нормально себя вести — я тебя на большие деньги выведу. Тогда уж сам сможешь решать, стоят мои услуги двадцати процентов или нет. Скажу напрямки: что ты меня здесь встретил — это для тебя подарок судьбы. Ну, и для меня встреча с тобой может шансом оказаться. Может, первым и последним. Иначе не выползти из этого болота. Предлагаю выползать вместе. По рукам?

Пожимая протянутую руку, Борис прищурился:

— Только одно условие. Про завтрашнего моего соперника ты не говоришь мне ни слова. И так будет всегда.

— Тогда надолго тебя не хватит. И я тебе тогда не очень нужен. Ты мне нужен живой и здоровый.

— Я сказал, — отрезал Борис.

— Сказал, так сказал, — примирительно хмыкнул Клык.

— Дай телефон, мне позвонить надо, — почти жалобно, без следа недавних железных интонаций, попросил Борис.

Захохотав, Клык протянул ему мобильник.

Висевший под потолком ресторанного зала стробоскоп бил фосфорическими вспышками над головами танцующих, на мгновение высвечивая белые рубашки, платья, скатерти. От бешеного ритма ударных украшавший стены дансинг-холла дикий виноград мелко, но безостановочно подрагивал — как будто тоже участвовал в пляске. Учителя и родители укрылись от грохота в каминном зале.

После полуночи один за другим начали сходить с дистанции и сами виновники торжества, и ди-джей объявил перерыв.

— Дорогие друзья! — появившийся на сцене Марат Измайлович помахал руками, привлекая внимание. — Да, теперь я могу вас так называть. Теперь вы уже не ученики, а я не директор. Впрочем, директором я останусь, но уже не для вас… — в зале засмеялись. — Теперь о дальнейшей программе. Примерно через час, когда вы немного отдохнете, у выхода будет ждать автобус. Встречать рассвет после выпускного бала — традиция давняя. Мы постарались выбрать такое место, где вы не окажетесь в толпе других выпускников. И, ребята, большая к вам всем просьба — не теряйте свои мобильные телефоны. Чтобы вас не потеряли родители. Они волнуются, может быть, больше вас самих. Ну вот. А теперь давайте скажем «спасибо» так прекрасно развлекавшему вас ди-джею, — отдельные, вразнобой выкрики слились в общий веселый гул, — и я с удовольствием объявляю полуночный джаз-коктейль. Это своего рода подарок нам всем — играть будет знаменитый папа нашей выпускницы Ариадны Манукян, которую я… нет, мы все еще раз поздравляем с заслуженной золотой медалью. Ариша, мы все тобой гордимся!