Алексей Смирнов - Восемнадцатый лев. Тайна затонувшей субмарины

– И мы, и власти в лице уж не знаю кого, то ли СЭПО, то ли МУСТ – Стиг считает, что к нему под видом телевизионщиков приходили парни из военной разведки, они играют без правил, поэтому он так занервничал, – получали информацию одним простым способом, благодаря прослушке, – сказал Будман. – Мои помощники, пока мы тут беседуем, проверили «Орион». Один из жучков был не наш. Наверняка подобная аппаратура есть и в других местах, в ваших домах, в машинах. Вы, конечно, правильно делали, что избегали обсуждать важные дела по телефону, но от посторонних слушателей с определенными возможностями, если уж они вами заинтересовались, избавиться так же трудно, как от пыли в квартире. Тактика, как мне представляется, состояла в максимальном затруднении ваших поисков. Безобразное телешоу, на котором высмеяли Сорена Мореля, похищение латунных обозначений, обыск на вилле Стремстада – их работа. Захлопнуть крышку на кастрюле и переложить проблему на тех, кто придет после – обычный метод чиновников. Мы действовали активнее, даже немного помогли вам. Письмо с предложением посетить Матвеева устроил твой, Лена, папа. Кроме того, я избавил вас от работы по поиску лодки Александра Берга. «Альтаир» вчера вернулся из района Ландсорта, у нас на борту отличный подводный робот, разработка инженеров моей компании, субмарина локализована.

– Обалдеть! – не удержался Степка от восклицания по-русски. – Юр, как тебе? Мы пахали, а он у нас лодку из-под носа увел.

Будман поднял руку, останавливая микрореволюцию:

– Я не знаю русского, но понимаю ваши чувства. И, тем не менее, другого выхода у меня не было. Мой противник – не вы, а время. Я говорю с вами совершенно откровенно и прошу помочь мне. Я рассуждаю как бизнесмен. Вы провели большую работу и заслуживаете вознаграждения за нее. Кроме того, рискованно и нерационально привлекать к завершающей фазе операции посторонних людей. Лодка лежит на самом краю балтийской бездны, на склоне подводной горы на глубине от 70 до 86 метров под углом почти в 45%. Не понимаю, как она вообще удерживалась все эти годы и не сползла в Ландсортскую впадину, где до нее даже «Беллос» не доберется. У меня в команде лишь один человек имеет опыт технических погружений на большие глубины с использованием смесей. Это Борис Зорич, он служил в подразделении боевых пловцов югославской армии. Вы с ним позднее познакомитесь. Юра и Гюнтер, насколько мне известно, «сотенники», вам такие глубины по силам. Баллоны с тримексом вы взяли. В крайнем случае, все необходимое есть на «Альтаире». Сварка не понадобится – груз находится в первом торпедном отсеке, который разворочен взрывом. Нужно просто достать два стальных ящика – там лежат картины. До деревянных ящиков с золотом мне дела нет. Они останутся на месте.

– Как нет? Это же миллионы долларов. Если вам нет дела, так нам есть. Вы же сами говорили, что мы заслужили вознаграждение! Давайте так. Картины ваши – золото наше, – Степка завертел головой, ища подтверждения справедливости своих требований у других членов экипажа «Ориона».

Старик Тоби, все это время дремавший на руках хозяйки, неожиданно дернулся всем своим жалким тельцем собачьего вырожденца, приоткрыл подернутые поволокой глаза и тявкнул. Других единомышленников у Степки не нашлось. Сорен и Сара Морель вели себя как невозмутимые китайцы, просто сидели и без видимых эмоций на лицах ждали развития сюжета. Лена была поглощена ненавистью к своему воскресшему папаше, который в очередной раз доказал, что дочка ему до лампочки. Юра крепко держал ее за руку, опасаясь, что она вонзит свои ногти, покрашенные в траурный черный цвет, в благодушную физиономию инвалида.

– Золото в брусках с клеймами национальных банков Эстонии и Литвы? – Будман с сомнением пожал плечами. – Зачем вам проблемы? Юра, вы же по пути сюда обсуждали возможности реализации этого богатства и совершенно справедливо поняли, что ничего не выйдет. Мою ситуацию вы знаете. Наследников у меня нет, и все состояние, это порядка полумиллиарда долларов, перейдет в Фонд Будмана. Я думаю о вечности и не собираюсь рисковать своим планом ради нескольких миллионов. Стиг проницательно заметил, что большевики настояли на том, чтобы расплатиться именно этим золотом, думая далеко вперед. Удавка на шведской шее висит до сих пор, не случайно такие усилия брошены на поиск подлодки. В 1992 году, вскоре после провозглашения независимости странами Балтии, правительство решило частично возместить передачу эстонского и литовского золота в 1940 году Москве. 178 миллионов крон отдали Эстонии и 77 миллионов – Литве. Это были деньги, выделенные в бюджете на помощь зарубежным странам, к тому же в несколько раз меньшие, чем реальная стоимость золота. По сути, это была политическая и экономическая инвестиция – шведские банки конкурируют с другими скандинавскими и немецкими за право сделать страны Балтии своей вотчиной – а недовольных шведской компенсацией «за предательство» там хватает. Едва удалось потушить пожар, как сейчас, три года спустя, может разразиться новый. Дрова для него, если можно так выразиться, уже лежат на краю Ландсортской впадины. Новой информации обнаружение золотого груза, конечно, не даст, но вся эта история будет раздута СМИ и использована шведскими соперниками в странах Балтии. Не думаю, что в интересах наших небожителей – Будман ткнул пальцем в потолок – вообще доставать это золото из глубины. Не знаю, что они придумали, но это уже не моя забота.