Андрей Воронин - Слепой. Смерть в подземке

Генерала ФСБ Потапчука и его лучшего, уникального в своем роде агента связывали отношения куда более близкие, чем те, которые обычно связывают стрелка на твердом окладе и его работодателя. Их проверенная временем дружба была круто замешена на крови. Однажды — как казалось обоим, миллион лет назад, в прошлой жизни, — Федор Филиппович в силу острой необходимости отдал приказ о ликвидации Слепого, а Глеб Сиверов — опять же, не из прихоти, а по воле обстоятельств — вогнал в своего непосредственного начальника меткую пулю. После того случая ни один из ежегодных медосмотров, проходимых генералом, не обходился без упоминаний о чуде, которые звучали особенно одиозно из уст военных хирургов; что до Слепого, то он медосмотрами манкировал — ему с головой хватало ночных пробуждений, когда его чуткий сон нарушали капающие на изборожденную шрамами грудь слезы жены.

С тех полузабытых пор каждому из них не раз доводилось умирать — естественно, только понарошку, в силу оперативной необходимости. Они столько лет играли на грани фола и ходили по краю пропасти, что между ними давно не осталось недоговоренностей, и порой Федор Филиппович всерьез задавался вопросом: а кто, собственно, является мозговым центром операции — генерал ФСБ Потапчук или его агент, который, если верить официальным данным, отдал Богу душу еще в Афганистане?

Слепой всю жизнь ходил на коротком поводке, но у Федора Филипповича хватало ума не слишком сильно этот поводок натягивать. В результате, когда кое-кто захотел убрать чересчур, по их мнению, любознательного генерала, под рукой, как по заказу, очутился идеальный исполнитель. Он израсходовал энное количество боеприпасов и заснял весь процесс на видео; ловкость рук и элементарный грим довершили дело, в результате чего волки оказались сыты, а овцы целы — если, конечно, можно говорить об овцах применительно к описываемой парочке.

— А занятно получается, — будто подслушав мысли генерала, сказал Слепой. — Мертвый мертвого везет. Айда прямо в Голливуд! Предъявим справки о смерти и будем получать миллионные гонорары, изображая зомби в оскароносных боевиках!

— Трепло, — буркнул Федор Филиппович.

— Неужели не хочется подружиться с Милой Йовович? — удивился Глеб. — Она у них главная специалистка по зомби. И при этом — звезда, горячая штучка с украинскими корнями…

— Впервые слышу, — ворчливо сообщил генерал.

— М-да, — сказал Сиверов. Добавить было нечего.

Дорога нырнула в раскрашенную яркими цветами ранней осени березовую рощу, под колеса лег слегка пружинящий золототканый ковер опавшей листвы. Слетевший с ветки листок прильнул к пыльному ветровому стеклу, повисел там немного, а потом соскользнул и, закрутившись штопором, косо упорхнул назад и вниз. Пыли снаружи не стало, и генерал, взявшись за черный кругляш привинченной к боковому стеклу ручки, с усилием сдвинул его назад, открыв форточку. В машину ворвался тугой встречный ветер, пахнущий палыми листьями, сыростью и грибной прелью. Запах был осенний, знакомый с детства и уже основательно подзабытый. В кабинетах и коридорах небезызвестного здания на Лубянке ничем таким не пахнет, а в столичных скверах и парках лишь изредка можно уловить слабый намек на этот чистый горьковатый дух, неизменно вызывающий в душе окрашенный светлой грустью отклик.

— Да, кстати, — разрушив начавший овладевать Федором Филипповичем романтический настрой, снова заговорил Сиверов, — у меня для вас еще парочка сувениров. Так сказать, малый набор отшельника.

Не сбавляя скорости, он просунул правую руку в просвет между спинками сидений, пошарил сзади, кряхтя, выпростал руку и протянул генералу небольшую матерчатую сумку на длинном ремне.

— Неравноценная замена вашему любимому портфелю, — добавил он. — Но с портфелем неудобно колоть дрова и ходить по грибы, а эту штуку можно таскать на боку хоть целый день — и руки свободны, и все хозяйство при вас.

Федор Филиппович взял сумку, внушительный, не по размеру, вес которой прозрачно намекал на содержимое. Откинув матерчатый клапан и заглянув внутрь, он убедился, что интуиция его не подвела: в сумке лежал пистолет с двумя запасными обоймами на восемнадцать патронов каждая и спутниковый телефон с зарядным устройством.

— Пистолет-то зачем? — ворчливо поинтересовался он. — Да еще и с целым складом боеприпасов в придачу… Я ни с кем воевать не собираюсь! Как, к слову, и колоть дрова.

— В хозяйстве и пулемет пригодится, — афористично ответил Сиверов. — Это вы не собираетесь воевать, так вас ведь могут даже и не спросить.