Андрей Воронин - Слепой. Смерть в подземке

Закрыв ворота, приятели вернулись в угол, служивший им жилой зоной, и, поскольку их мирный сон все равно был нарушен, вскрыли новую бутылку бормотухи. Опрокинув стакан, татарин немного повеселел, оттаял и, потихонечку обретая разговорчивость, ни с того ни с сего поведал Чапаю, как работает химический взрыватель замедленного действия. Как всегда, когда он выпивал лишнего, его татарский акцент заметно усилился, а речь стала бессвязной, так что извлечь из его объяснений хоть сколько-нибудь полезную информацию бомж не сумел бы, даже если бы от этого зависела его жизнь.

— И-с-с-стеклянный трубка, понял? — пьяно растягивая слова, втолковывал жующему беззубым ртом черствую горбушку Чапаю разговорившийся Тахир. — И-с-с-стекло — хрусть, кислота потек, потек… Перегородка разъел, это с этим соединялся, огонь загорался, понял, нет? Огонь горел, пороховой трубка трогал, порох горел, детонатор работал, пластилиновый взрывчатка — ба-бах!!! Ты понял, не понял, и-с-с-скажи?

— Понял, — утвердительно кивал косматой нечесаной головой краснорожий Чапай. — Чего тут не понять: бабах — и ваших нет…

— Совсем ничего не понимаешь, — вздохнул Тахир. — Пьяный потому что. Лучше пой.

Перегнувшись через топчан, он снял с гвоздя висевшую в изголовье гитару и протянул ее Чапаю. Довольный уходом от мало интересующей его темы бомж принял обшарпанный, но пребывающий в полной исправности инструмент и на пробу взял аккорд, прислушиваясь к звучанию.

Между тем процесс, горячо, но бестолково описанный Тахиром, шел полным ходом. Упомянутая татарином стеклянная трубка разбилась в тот самый миг, когда микроавтобус с командой Черемиса тронулся с места. Пока приятели закрывали ворота, рассаживались около заменяющего стол деревянного ящика, вскрывали бутылку и пили вино, кислота медленно, но неотвратимо разъедала перегородку, отделяющую друг от друга активные химические реагенты. Воспламенение порохового заряда произошло примерно в тот момент, когда Чапай, откашлявшись, сделал короткий проигрыш и сипловато затянул из Розенбаума:

— В Афганистане, в «черном тюльпане», с водкой в стакане мы…

Где-то в отдалении гулко, как в бочку, громыхнуло, пластинчатые железные ворота отозвались на удар воздушной волны коротким жестяным дребезгом, под топчаном жалобно звякнули бутылки.

— Чего это? — прервав песню, насторожился Чапай.

— Класс «А», — как всегда, непонятно ответил Тахир. — Тебя не касается, меня не касается… Пой, Вася!

Еще раз озадаченно покосившись в сторону закрытых ворот, бомж пробежался грязными когтистыми пальцами по струнам и запел:

— …С водкой в стакане мы молча плывем над землей…

В загородном доме Андрея Викторовича Вышегородцева, в его роскошной, обставленной в стиле ампир спальне, спал тяжелым наркотическим сном измученный болью и слабостью Петр Кузьмич Стрельцов. Он заснул сразу же, как только позвонил Тахиру, не дожидаясь доклада, в котором не было нужды: Петр Кузьмич знал, что любой собранный татарином механизм, будь то автомобильный мотор или химический взрыватель, работает безотказно и что исключений из этого правила не бывает никогда.

Рейс, которым Николай Николаевич Безродный и его воспитанник должны были вылететь в Нью-Йорк, отправлялся около полудня — если быть точным, в одиннадцать сорок семь. Ник-Ник и Марат, провожаемые друзьями и коллегами, прибыли в аэропорт заблаговременно, без проблем прошли регистрацию, паспортный и таможенный контроль, распрощались с провожающими, помахав им рукой поверх символизирующего государственную границу Российской Федерации барьера, и очутились на нейтральной территории. Никаких новых ощущений ни тот, ни другой при этом не испытали. Дальние перелеты с пересечением множества границ — вовсе не диковинка для спортсменов такого уровня, как Марат Дугоев, и их свиты — тренеров, менеджеров, массажистов и особо преданных, а главное, материально обеспеченных болельщиков, которые могут себе позволить скитаться вслед за кумиром по всему земному шару.

С самого утра погода была просто на загляденье. Чистое голубое небо, яркое солнце, нулевая облачность и почти полное безветрие — все это являло собой прямо-таки идеальные условия для полета, даже если бы он осуществлялся не на новеньком суперсовременном аэробусе, а на одной из тех сметанных на живую нитку этажерок, что бороздили девственные просторы пятого океана на заре воздухоплавания. Поэтому Ник-Ник слегка напрягся, когда приятный женский голос из динамиков вдруг объявил, что вылет их рейса откладывается по техническим причинам.