Андрей Воронин - Слепой. Я не сдамся без боя!

У Каца еще оставалась слабенькая надежда на то, что Крокодил ударил локтем не по самой кнопке, а выше или ниже нее. Почему бы и нет? Существует ведь такая вещь, как везение! Да и еврейскому богу, если он есть, настало самое время вмешаться в ситуацию и немножечко помочь одному чересчур предусмотрительному иудею, который сам себя перехитрил.

— Работай, — произнес позади него главарь кавказцев, чувствительно ткнув Изю между лопаток стволом пистолета.

Кац подавил горестный вздох и, мысленно вверив себя воле Бога, в которого никогда не верил, вставил принесенный кавказцем съемный дисковый накопитель в гнездо на передней панели системного блока компьютера.

Беспрепятственно пройдя сквозь два кольца оцепления, машина остановилась перед третьим. Дальше дороги не было, о чем красноречиво и недвусмысленно свидетельствовал поставленный поперек проезжей части бронетранспортер. Его пятнистая стальная туша почти полностью закрывала обзор, вырисовываясь четким черным силуэтом на фоне слабеющего зарева пожара и тревожных красно-синих сполохов множества проблесковых маячков. Оранжевые отблески огня плясали на осколках битого стекла, которыми были усеяны тротуары по обе стороны улицы, и казалось, что на асфальте дрожат и переливаются лужицы жидкого пламени. Выбитые окна и витрины магазинов безмолвно свидетельствовали о силе недавно прогремевшего взрыва. Гражданских на улице не было: те, кого эвакуировали из дома, на первом этаже которого разместилась студия кабельного телевидения «Северо-Запад ТВ», находились за третьим кольцом оцепления, а остальные затаились в глубине своих квартир, осторожно выглядывая из окон. Это было небезопасно: в эпицентре событий постреливали.

Сейчас стрельбы не было, с той стороны доносилось только металлическое рявканье мегафона. Слов было не разобрать, их заглушал тарахтящий на холостых оборотах двигатель бронетранспортера.

Генерал выбрался из машины, и к нему тотчас же подскочил милиционер в напяленном поверх пятнистого серого камуфляжа тяжелом бронежилете и каске, на поднятом пластиковом забрале которой тоже плясали отблески огня и цветные вспышки проблесковых маячков. Поперек живота у него висел укороченный «Калашников», а на плече из-под лямки бронежилета выглядывал мятый погон с подполковничьими звездами.

— Генерал Потапчук, главное управление ФСБ, — отрывисто представился Федор Филиппович, сунув ему под нос открытое удостоверение, которое держал наготове с того момента, как их первый раз остановили для проверки документов.

Подполковник козырнул и назвал свою фамилию, которую Федор Филиппович тут же забыл.

— Доложите обстановку, — потребовал генерал.

Подполковник принялся докладывать. Из его доклада явствовало, что около двадцати одного часа по московскому времени в местный отдел департамента охраны поступил экстренный вызов с так называемой «тревожной кнопки», буквально накануне установленной в студии кабельного телевидения «Северо-Запад». Выехавший по вызову наряд прибыл на место через семь минут после поступления сигнала и действовал согласно служебной инструкции: все окна квартиры, где разместилась студия, были взяты под наблюдение, после чего старший группы позвонил в дверь. Дверь открылась, сержанту выстрелили в лицо из пистолета, и дверь снова закрылась. Одновременно из всех трех окон квартиры неизвестные преступники открыли огонь по оставшимся на улице сотрудникам департамента охраны. Один из них был убит на месте; второй, тяжело раненый, скончался, не приходя в сознание, спустя десять минут, а третий вызвал по рации подкрепление и вступил в перестрелку.

Примерно в это же время на местный райотдел милиции и общественную приемную ФСБ обрушился целый шквал телефонных звонков из этого района. Возмущенные и испуганные люди сообщали, что по всем каналам кабельного телевидения выступает какой-то бородач в камуфляже, именующий себя Джафаром Бакаевым по прозвищу Черный Волк. Этот самый волк, по словам звонивших, нагло брал на себя ответственность за организацию взрывов на станциях метро «Лубянка» и «Парк культуры» и, более того, грозил неверным новыми террористическими актами. У одного из звонивших оказалась отличная память, и он не преминул весьма ядовито указать дежурившему в общественной приемной офицеру на тот факт, что сообщение о ликвидации Черного Волка Бакаева прозвучало в средствах массовой информации без малого три года назад.