Андрей Воронин - Русский брат. Земляк

Дело было выиграно с блеском — истцам не удалось привести никаких доказательств того, что покойный перед смертью частично утратил рассудок и подвергался мощной психологической обработке со стороны некоторых собратьев по «Королевской арке». После уплаты оставшейся части гонорара в высшей степени довольный Саундгрейв пригласил адвоката в гости.

Этот человек удивительно умел расположить к себе. Он показал Белозерскому свой сад, которому как истый британец уделял много внимания. Гость и хозяин устроились за легким столиком посреди идеально подстриженной лужайки.

— Сейчас в прессе развернулась бурная полемика. Читатели пишут возмущенные письма в газеты. Какая-то фирма выпустила в продажу аэрозоль, который мгновенно сделает ярко-зеленым ваш пожухлый газон. Люди беспокоятся, что это отучит нас регулярно подстригать газоны. Рухнет один из столпов, на которых держится Англия.

— Такая приверженность традициям всегда вызывала у меня восхищение.

Белозерский сразу почувствовал в Саундгрейве аристократа в лучшем смысле слова. Прекрасно воспитанный, тот не выглядел чопорным. Человек безусловно состоятельный, получивший прекрасное оксфордское образование, он держался доброжелательно и просто.

Англичанин и русский, в чьих жилах текла одинаково голубая кровь, почувствовали взаимное расположение и симпатию. Белозерский сам не заметил, как стал рассказывать собеседнику о России, о семье, о разоренном крапивинском поместье. Это был первый человек, с которым он поделился самым сокровенным.

Выслушав до конца, Саундгрейв кивнул:

— Вы совершенно правы — реальность можно пересоздать. Все разрушенное подлежит восстановлению. Но сделать что-либо в одиночку невозможно. Ваша история только частный случай глобальной задачи — воссоздания разрушенного Храма. Этому делу избранные люди служат уже много веков… Вы не задали мне ни одного вопроса относительно внутренних дел «Королевской арки». Ценю ваш такт. Но — откровенность за откровенность. Мы считаем себя наследниками и продолжателями дела английских масонов.

— Масонов? — удивленно переспросил Белозерский. — Я привык думать о масонах как о противниках религии, врагах всех европейских империй, которые втайне готовили их разрушение.

— В этом есть доля правды, — заметил англичанин. — В истории Ордена бывало всякое. Но неполная правда еще хуже чем абсолютная ложь… В восемнадцатом веке, когда началась мода на масонство, ложи чрезмерно расплодились. Естественно туда проникали люди с преступными замыслами. Если в Британии желающий вступить в ложу должен был подвергнуться суровым испытаниям, пройти через длительный срок ученичества, то в других странах и особенно во Франции напыщенные звания и ложи с разнообразными уставами плодились как сорная трава. Хороший пример — теперешние Соединенные Штаты, страна, где профанируется любая идея, где обыватели пролезают везде и всюду. Шестнадцать тысяч масонских лож, несколько миллионов членов — как вам это нравится? Приверженцы строгого масонства не могут нести ответственности за все, что творили и творят люди, которые называют себя масонами и пользуются нашей символикой.

Слова Саундгрейва звучали убедительно. Вечерело, он предложил гостю подняться на крышу дома, чтобы полюбоваться закатом.

— Первый настоящий закат после двух недель серой пелены. Идемте, там все отлично оборудовано — вы не ощутите никакого неудобства. Мой дом расположен удивительно удачно: всего три этажа, но какой вид на Темзу!

Англичанин продолжал просвещать своего нового друга. Он рассказал, что в лондонских летописях слово «франкмасон» или «вольный каменщик» впервые появилось в четырнадцатом веке. Так называли средневековых ремесленников-каменщиков, которым разрешалось путешествовать по стране, тогда как большинство крестьян были привязаны к своему месту жительства. Эти каменщики сочетали в себе архитекторов и чернорабочих. Завершив кафедральный собор, они переходили к строительству замка или городской ратуши. Путешествовали они большими группами и жили вместе во временном доме на строительной площадке. Отсюда и пошло слово «ложа». Между ложами существовали обязанности гостеприимства и братской помощи при путешествиях, система условных паролей и знаков.

— Престиж этих лож со временем рос. Среди каменщиков были люди, которые не только досконально знали секреты своего мастерства, но и хранили древнюю мудрость. Ведь с незапамятных времен люди, принимавшие участие в строительстве священных сооружений, соприкасались с божественным. Познания сохранялись в символической, недоступной профанам форме, передавались от мастеров к подмастерьям, переносились из страны в страну.