Андрей Воронин - Слепой. Антикварное золото

Конец одной цепочки был оборван, но Злой надеялся, что антиквар этого не заметит.

Антиквар этого действительно не заметил. На какое-то время он, казалось, вообще перестал замечать что бы то ни было, целиком уйдя в благоговейное созерцание лежавшей на прилавке вещицы. Глаза у него выпучились, седые мохнатые брови сместились чуть ли не на середину загорелой лысины. Он выглядел просто ошеломленным, и Злой даже слегка растерялся от такой реакции. Это насколько же старинной и дорогой должна быть вещь, чтобы при виде ее даже этот видавший разные виды плешивый выжига потерял дар речи?!

Наконец старик пришел в себя. Он снял очки, старательно протер их мятым носовым платком и трижды кашлянул в кулак, прочищая горло.

— Это надо обсудить, — заявил он наконец, собравшись с мыслями. — Не угодно ли вам пройти в мой кабинет?

— В кабинет мне не угодно, — вежливо осклабившись, сказал ему Злой. — Мне угодно получить деньги. Желательно побольше. Или у вас есть какие-то сомнения?

— Сомнение — основа познания, — сообщил антиквар. — Но дело не в сомнениях. Просто… Ну, вы же понимаете.

Он одними глазами указал через плечо Злого на скучавшего у дверей охранника. Это Злой понимал очень даже хорошо. Да и сейф, в котором могла храниться необходимая сумма, наверняка находился у хозяина в кабинете.

— Хорошо, — сказал он, сгребая с прилавка золотое украшение и небрежно опуская его в карман. — В кабинет так в кабинет.

Старик проводил золото тоскливым взглядом влюбленного, наблюдающего, как его избранница идет под венец с другим, и засуетился, открывая Злому путь за прилавок.

— Присмотри здесь, Валера, — сказал он охраннику.

— Всегда на посту, Ефим Моисеевич! — откликнулся этот урод.

Злой оставил при себе свое мнение о том, что надлежит делать с такими постовыми, и вслед за мелко семенящим стариком прошел по узенькому и короткому коридорчику в его кабинет. То, что носило гордое название «кабинет», оказалось бывшей кладовкой, в которой не было даже окна. Зато сейф тут имелся — древнее сооружение из бугристой от напластований масляной краски консервной жести. Даже Злой, который никогда не был медвежатником, вскрыл бы эту жестянку за две минуты при помощи ржавого гвоздя.

Помимо так называемого сейфа, в так называемом кабинете имелись обшарпанный письменный стол и два шатких полумягких стула, впервые увидевших свет, наверное, еще при Брежневе. На столе красовался древний компьютер в пожелтевшем корпусе — вот уж действительно антиквариат, Злой уже и забыл, когда видел такой в последний раз. Монитор, прикрытый архаичным защитным экраном, густо зарос пылью, покрытая коричневатым налетом клавиатура казалась липкой даже на вид, а мышь просто-напросто отсутствовала, поскольку, как с легким изумлением припомнил Злой, не была предусмотрена конструкцией этого древнего сундука.

— Ах, господи, я совсем забыл! — воскликнул вдруг старикан, звонко шлепнув себя по лысине. — Неужели склероз? Это конец. Поверьте, это конец! Антиквар-склеротик — видели вы когда-нибудь что-либо более жалкое и нелепое? Простите, ради бога, я вынужден на минуту вас покинуть. Буквально на секундочку. У меня там… Да вы присядьте пока, будьте как дома.

Злой даже не подумал последовать приглашению быть как дома. Все это начинало ему не нравиться. Если бы кто-то спросил, что именно его не устраивает, он бы так и ответил: все. И то, как старик кашлял в кулак: «Кха. Кха. К-г-кха!» — будто подавая условный сигнал, и то, как старательно, прямо-таки демонстративно протирал очки, и как говорил с охранником, и этот кабинет без окон, зато с прочной, окованной снаружи железом дверью…

— Стоп, — сказал он, беря норовящего выскользнуть из кабинета старикашку за костлявое плечо. — Пойдем вместе. Я и помогу, если что.

— Но позвольте, — делая безуспешные попытки высвободиться, залепетал антиквар. — Даже как-то странно… Куда, собственно, вы собираетесь со мной идти? Чем намерены помочь? Доктор Воробейчик не помог, а вы… Поймите же, наконец, я пожилой человек, у меня проблемы с… да, с мочеиспусканием, если вам так угодно! Я должен ходить в туалет по часам, иначе может случиться неприятность. Вы хотите со мной туда? Да сколько угодно! Только предупреждаю вас, это не слишком занимательное зрелище. Скорее печальное. Не дай вам бог дожить до такого, молодой человек!

Теперь было хорошо видно, что старый хрен, во-первых, здорово напуган, а во-вторых, врет напропалую, надеясь, что кривая вывезет. Его стремление покинуть кабинет в одиночку, оставив в нем посетителя (к слову, наедине с сейфом), было таким явным, что Злой окончательно уверился: дело нечисто.