Николай Псурцев - Несколько способов не умереть

— Хорошо-то как, — Уваров обернулся к Вадиму. — Тихо. Людей нет совсем. И воздух как после дождя. И ночь… И все это в центре города. Даже не верится.

Играет? Добивается расположения, чтобы вызвать на откровенность? Вот, мол, видишь, какой я, обыкновенный, такой же, как все, и даже немножко поэт… Вадим одернул себя. Чушь! Он действительно такой, хотя и в масочке иной раз. А ты становишься похожим на Петухова.

— И вправду хорошо, — подтвердил Вадим и добавил: — Тогда тоже хорошо было. Дышалось легко. Настроение невесомое было. Хотелось гулять всю ночь… — он усмехнулся. — Погулял.

Уваров только покачал головой, но ничего не ответил. Петухов стоял чуть сбоку. И вся фигура его, чуть согнутая, чуть подавшаяся вперед, и плоское лицо, напрягшееся, целеустремленное, выражали немедленную готовность к действию. Но Уваров повернулся не к нему, а к скромно стоящим в нескольких метрах двум мужчинам.

— Подойдите, пожалуйста, — позвал он.

Они были одинакового роста, пониже Уварова на полголовы, пожилые. Один покрепче, коренастый, с одутловатым круглым лицом, другой худосочный, со сведенными вперед, острыми плечиками, с яйцеобразной лысой головой. Лица у них были растерянные, держались мужчины скованно, двигались угловато. Но в глазах тощего Вадим уловил откровенное любопытство, зажегшееся и погасшее мгновенно.

— Это понятые, — пояснил Уваров Вадиму. И жестом позвал Петухова.

— Ребята на месте? — спросил он.

— Все здесь.

— Хорошо. Начинаем. — Он взял за плечи понятых и сказал: — Вы будете вон у того угла стоять, чтобы видеть и двор и улицу. И внимательно за всем наблюдать. Это только и требуется от нас.

— А от вас, Вадим Андреевич, — Уваров повернулся к Данину, — требуется нечто иное. А конкретнее — повторить все, что вы делали, как действовали в тот вечер. Вы встанете сейчас на то же самое место, с которого услышали крики, и дальше все как было. Постарайтесь, поточнее соблюдать расстояния. Это очень важно. И еще. Мы специально пригласили трех молодых людей. Они будут изображать преступников. Так что не удивляйтесь, когда увидите их во дворе.

— Хорошо, — сказал Вадим.

Он огляделся. Зафиксировал примерно то место, где донеслись до него злые резкие голоса, отошел туда, встал.

— Я готов, — сообщил он.

— И еще одна просьба, — попросил Уваров, — по ходу дела комментируйте свои действия.

…Все получилось почти как тогда. Вадим помялся немного, якобы услышав крики, потом ступил осторожно в сторону потом побежал; воскликнул: «Я из милиции», увидев трех парней, автоматически отметив про себя, что подставные «насильники» фигурами смахивают на тех, скрывшихся; затем в общих чертах повторил свой диалог с преступниками, подсказал, в какой момент самому высокому из подставных надо убегать, и в какую сторону, помчался за ним и только после этого услышал окрик Уварова:

— Стоп! Давайте еще раз.

И опять Вадим побежал, крикнул: «Я из милиции!»…И в этот момент Уваров остановил его. Вадим замер на месте, с трудом переводя дыхание. Уваров подошел к нему, за ним потянулся и Петухов. И в тот момент что-то очень не понравилось Вадиму в лице Петухова. Уж очень довольное, очень радостное оно было.

Уваров дружески взял Вадима под руку, помолчал немного, словно не решался заговорить, потом наконец сказал негромко:

— Значит, такое дело… Я не зря попросил вас повторить еще раз все сначала. Попросил для того, чтобы остановить вас именно на этом месте. Потому что… потому что мне показалось… А впрочем, вы сейчас все сами поймете, если уже не поняли, не поняли?

Вадим недоуменно покрутил головой, но внутренне уже собрался, готовый к самому худшему. Но только бы виду не показать, что он сжат до твердости, что сосредоточен предельно.

Уваров почему-то медлил, прищурившись, разглядывая Данина.

«Расслабься, расслабься, — сказал он себе. — А то, гляди, пальцы аж в кулачки собрались и побелели наверняка от натуги, хорошо что ночь».

— Посмотрите на этих троих, — наконец заговорил Уваров, махнув рукой в сторону фигур.

С самым безучастным видом Вадим чуть повернул голову. И все понял.

— Ну и что? — спросил равнодушно.

И добавил про себя: «Нет, не все кончено еще, Петухов!»

Уваров даже отступил в удивлении на шаг от Вадима.

— Вы же видите их, — осторожно произнес оперативник. — Точно так же, как и видели тех. Глаза быстро привыкают к темноте. А прошла уже почти минута. Достаточно…

Как вести себя сейчас? Оправдываться? Разыграть недоумение? Возмутиться? Да, возмутиться…