Николай Псурцев - Несколько способов не умереть

Имели место здесь и помидоры, и огурцы, и редис, и лук, и чеснок, и травки всякие, и желтые бока дынь он углядел, и слезящийся срез сала заставил его судорожно слюну сглотнуть. И яблоки здесь были, и груши. Богатый был рынок. Вдруг мелькнуло за одним из прилавков знакомое лицо. Вадим даже остановился. Почудилось, показалось… Каких таких знакомых он может здесь углядеть? Но все-таки глаза сами по себе стали искать это лицо. И опять оно мелькнуло и заслонилось чьей-то широкой спиной. Вадим осторожно подошел ближе. Мужчина в синем, аккуратно выглаженном халате и в мятой тесной шляпе на затылке, наклонившись, накладывал яблоки в миску. Перед ним стоял покупатель — шмыгающий носом, приземистый малый в растоптанных сапогах. Вот мужчина выпрямился, повернулся лицом, и Данин охнул. Мужчина скосил на него глаза, и миска с яблоками вывалилась из его рук, рот раскрылся и обвисли безвольно щеки. Левкин! У него тут то ли дом, то ли дача. «В жизни раз бывает встреча», — отстраненно пропел про себя Данин. Левкин зашевелил большими руками перед носом покупателя, заблеял что-то невнятно, потом замолк, опять посмотрел на Данина, выдохнул и беспомощно опустил руки на прилавок. «Растерялся, — усмехнулся Вадим. — Еще бы, член партии и на рынке торгует». Но усмешка не проявилась на его лице, он мысленно лишь хмыкнул, а напоказ улыбку выставил, добродушную, ободряющую. А иначе нельзя, иначе совсем того не желая, злейшим врагом своим этого человека сделаешь. И, урезав эту улыбку, Левкин разгладил лицо, тоже заулыбался, смущенно и потерянно, как бы извиняясь своей улыбкой за то, что вот в таком виде неприглядном его застали; кивнул Вадиму, поманил к себе, ловко подхватил миску, собрал в нее раскатившиеся яблоки, поставил на весы, покачал головой, уже не удивляясь, а уже играя в удивление:

— Как? Что? Откуда? В такой глуши… Фантастика! — заговорил он, высыпая яблоки парню в растянутую авоську.

Данин взял с прилавка краснобокое, твердое, наверное, очень вкусное и сочное яблоко, повертел его в руке.

— Ешь, ешь, — подбодрил его Левкин. — Не покупные, не ворованные, со своего сада.

— Спасибо, — сказал Вадим, но яблоко положил обратно. — Как попал, говоришь? А черт его знает. Глупо и нелепо. — Он хотел даже рассказать, почему здесь очутился, всю правду хотел рассказать, но вовремя удержал себя: зачем? Кто он ему, сват? брат? — От поезда отстал. В Митине письмо хотел отправить, выскочил и отстал, а в поезде вещи, деньги. К маме ехал. В Москву.

— Так ты же был в отпуске? — Данин видел, что Левкин все-таки чувствует себя неуютно, нервничает, суетливо все шарит руками по прилавку, тщательно укладывая горкой и без того аккуратно уложенные яблоки.

— Да, договорился, отпустили. — И про увольнение свое он почему-то тоже не мог сказать.

— А-а, — протянул Левкин. — Понятно. Так ты обратно? А как же вещи?

— Сообщил уже на станции. Снимут, перешлют.

— А-а, — опять сказал Левкин. — Понятно.

Он снял шляпу, положил ее на прилавок, пригладил волосы, машинально отер лоб, будто испарина на нем выступила. А может, и вправду выступила — Данин же не приглядывался.

— Так ты без денег? — неуверенно поинтересовался Левкин.

Вадим кивнул. Совсем непохож был на себя Левкин. Всегда говорливый, похохатывающий, разухабистый, большой, крутоплечий, крупноголовый, сейчас он казался унылым, серым, невысоким и худосочным. «Неужто от встречи со мной так его перекосило?» — спросил себя Вадим.

Левкин огляделся, поискал кого-то глазами, не среди покупателей, как отметил Вадим, а среди продавцов; увидев, видимо, кого надо, прикусил губу, потер шею, словно решаясь на что-то, потом выдохнул коротко, пошевелил пальцами в воздухе, бросил Вадиму: «Я сейчас», и пошел спешно к соседнему прилавку. Там склонился к уху какого-то пучеглазого мужичонки, стал говорить ему что-то, показывая себе на спину. Мужичонка понятливо кивнул, полез в карман, вынул мятые бумажки, отсчитал несколько, сунул Левкину, тот невольно огляделся и, приподняв полу халата, запихнул деньги в карман и зашагал назад. Данин уловил на его лице досаду и раздражение. Но выражение это исчезло, когда он подошел.

— Пошли, — сказал Левкин. — В гости ко мне заедем. Я яблоки оптом продал.

— Прогадал? — спросил Данин.

— Ерунда. Это ведь я так, в качестве развлечения. Несерьезно все. Не гнить же продукту. Жалко.

— Конечно, — согласился Вадим. — Обычное дело. К тому же поощряемое государством.

— Во-во, — Левкин болезненно улыбнулся. — И я о том. И ничего страшного в этом нет.