Алексей Наст - Внутри мафии

— Ты? — удивилась она.

— Я.

— Я уезжаю. Хочу забыть этот город.

— Куда?

— Далеко.

— Понятно.

— Как ты?

— Плохо. — Сергей поежился. Он не хотел ее видеть сегодня, сейчас, именно в эту минуту, никогда.

— Поедем со мной, — вдруг предложила она.

Сергей не удивился и не взволновался ее предложением.

— Не могу. Мне еще надо кое-что здесь доделать. Когда-нибудь потом…

— Ясно… Прости меня.

— Ты передо мной ни в чем не виновата. Ты сама себя простишь?

— Не знаю.

Они постояли молча пару минут.

Она ушла быстро, не оборачиваясь и не прощаясь.

Сергей уперся лбом в мокрую чугунную оградку, посмотрел на портрет погибшей дочери на черном граните, подмигнул ей:

— Привет, пушистик!..

Он встретил Игрока случайно, ранним утром, возвращаясь от одной из блудливых клиенток. Он так долго мечтал и жаждал этого момента. Так долго. Все произошло быстро, безрассудно, как во сне. Раз, и все…

Маша сразу поняла, кто убил Костю Игрока, потому и отправила Вазелина к нему, отправила, чтобы уберечь от подозрений и дать возможность добить. И он добил. Добил супердоктора Касогова. Нанес удар Вазелину. Но он-то жив, человек, так легко принявший решение, жить дочери Сергея или умереть…

Сергей посмотрел на счастливое изображение дочери. Стало муторно до боли.

Он тоже уедет из этого города. Куда — все равно. Будет приезжать раз в год, приходить сюда, а жить здесь он не сможет.

Он посмотрел на часы. Вазелина сейчас крутят Апостолов и Коля Оленшайнц. Ему надо кое-что им сказать. Всего пару слов… Почему же так тяжело?

Прошлого не вернуть и не исправить, вот почему….

Через пять дней после ареста Георгий Вазе́лин, по кличке Вазели́н, умер, вскрыв себе вены (официальная версия следствия)…

Из ФСБ пришла секретная информация о бурной гомосексуальной молодости Жоры, Оленшайнц допустил утечку информации — люди Африкана Иноземцева задавили Вазелина и его людей — не было такой банды никогда, ведь честь авторитета должна быть чиста, как горный хрусталь.

На сотовый Сергею позвонили.

— Слушаю. — Номер Сергею был не знаком.

— Африкан говорит.

Сергей не испытал ни страха из-за возможной своей гибели за содеянное с вазеловскими, ни злости на их могущественного покровителя.

— Да, — отозвался покорно. Умирать так умирать — он свою месть совершил, остальное — дело десятое…

— Живи…